ЎЎЎ 39. Адубарыя Ігідэйка. Эдуард Пякарскі ў жыцьцяпісах. Сш. 39. 1946. Койданава. "Кальвіна". 2022.

ЯКУТ ТАТТИНСКОГО УЛУСА*

(К двадцатилетию со дня смерти А. Е. Кулаковского)

[* Из посвящения книги «Видения якутского поэта»]

...В ледяную январскую ночь 1877 года в юрте якута Таттинского наслега родился мальчик. Спустя несколько месяцев в метрических книгах ближайшего церковного прихода была совершена запись, узаконившая факт рождения, и ребёнок был окрещён именем «Алексея, божья человека». Правда, в то время соблюдение христианского обычая уживалось во многих якутских семьях с ритуалом шаманства; по некоторым преданиям в родне Кулаковских были и шаманы, но вряд ли самый прозорливый волхв мог предсказать новорождённому Алексею, что именно он будет подлинным поэтическим пророком, зачинателем якутской литературы и передовым просветителем родного народа.

Биография А. Е. Кулаковского ещё не написана, его литературное наследие и научные труды ждут своих исследователей. О детстве и юношестве поэта почти ничего мы не знаем. Горькая участь батрака-хамначита его миновала, и десятилетним мальчиком мы могли увидеть его в с. Чурапча учеником «одноклассной» школы. Эта первая ступень учебных заведений того времени была доступна весьма немногим якутским мальчикам, и как бы ни было это образование недостаточно, лишь через эту ступень можно было достигнуть права на дальнейшую учёбу. Мальчик учился хорошо, и в его судьбе приняли участие сердобольные люди. В 1897 г. в списке учеников, с отличием окончивших Якутское реальное училище, значился «Алексей Кулаковский, якут Таттинского улуса, 20 лет»...

Среднее образование открывало путь в высшее учебное заведение. Ограничения национального характера, хотя с большим трудом, но можно было преодолеть. Кроме того в дореволюционной России находились влиятельные люди, готовые с благотворительной целью поддержать «инородца». Кулаковскому предложили поехать в Петербург. Однако юноша, тяготившийся ещё в реальном училище тем, что среди одноклассников был он «великовозрастным», так как начал учиться поздно, — отклонил советы и помощь доброжелателей и вернулся в родной улус.

В Таттинском улусном правлении была вакантная письмоводительская должность, которую без труда получил образованный местный уроженец, с гордостью встреченный родными и знакомыми. В старой Якутии почти поголовно безграмотное население особенно ценило тех счастливцев из своей среды, которым случай помог так или иначе научиться грамоте. Якуты со средним образованием чаще всего оставались на работе в самой «губернии». Тем примечательнее был поступок Кулаковского, пренебрегшего службой в Якутске.

Между тем, не просто любовь к своему улусу руководила Кулаковским. Двадцатилетний юноша поставил перед собою большую, благородную цель. Письмоводительская работа была лишь неизбежной данью общественности. Основной задачей своей жизни молодой Кулаковский поставил сбор и изучение устной словесности родного народа. В досоветский период якуты не имели письменности; богатейшие сокровища народного слова — легенды, олонхо, песни, сказки, пословицы, поговорки, поверья, героический, исторический, бытовой и обрядовый фольклор — оставались мало выявленными, почти неизвестными. Работы каракозовца — ссыльного А. Худякова, политссыльных В. Серошевского, Э. Пекарского и немногих других первоисследователей безусловно повлияли на фольклористическую деятельность нашего поэта...

[С. 176-177.]

Осенью 1925 года правительство ЯАССР командирует А. Е. Кулаковского на Тюркологический съезд. Впервые поэт появляется в Москве. Но здесь суждено было свершиться жестокой судьбе. Ещё в пути Кулаковский слёг. Припадки неизвестной болезни, терзавшей его долгие годы, вместо аудиторий Тюркологического съезда приводят поэта в хирургическую палату клиники ПМГУ. Диагноз специалистов был смертным приговором: рак печени и поджелудочной железы. Последовали шесть месяцев мучений, несколько сложных операций. Но лечение уже запоздало. 6 июня 1926 года Кулаковский умер. У его смертной постели были земляки. Известно, что в длительные перерывы между операциями Кулаковский, догадываясь о неминуемой гибели, продолжал работать, рецензировал рукописи, составлял проект расположения якутского алфавита для пишущей машинки, занимался переводами. Последним желанием поэта было погребение на родине. Осуществить это не удалось. И священная земля Москвы приняла прах первого певца «племени саха», якута Таттинского улуса Алексея Елисеевича Кулаковского.

[С. 180.]

АРХИВНЫЕ ФОНДЫ УЧЕНЫХ

ПЕКАРСКИЙ, ЭДУАРД КАРЛОВИЧ

(Фонд 202)

Род. на мызе Петровичи, Минской губ. 13 октября 1858 г., ум. в Ленинграде 29 июня 1934 г.; чл.-корр. АН по разряду восточной словесности — 15 января 1927 г.; почетн. чл. АН — 1 февраля 1931 г.; ученый хранитель Музея антропологии и этнографии АН и заведующий галереей Петра I; б. чл. партии «Народная воля».

Рукописи трудов Э. К. Пекарского по вопросам фольклора и быта, якутов, в том числе: «Якутский род до и после прихода русских», «От Якутска до Аяна и обратно», «Терминология родства у якутов и тунгусов» и др.; материалы для словаря якутского языка; материалы редакции газеты «Воля народа» (черновые протоколы).

Материалы, отложившиеся от деятельности Э. К. Пекарского в Якутской комиссии АН и Музее антропологии и этнографии АН, в Обществе, б. политических каторжан и ссыльно-поселенцев, Литературном фонде и других научных и общественных организациях.

Материалы Аянской экспедиции и экспедиции И. М. Сибирякова. 1894-1896 гг. (Протоколы организационных заседаний, отчеты и переписка участников экспедиции). «Реrsonalia» — газетные и журнальные вырезки и другие материалы о русских и западноевропейских писателях, ученых, общественных и политических деятелях; среди них: копии писем Н. Г. Чернышевского к А. Г. Кокшарскому 1883 г. и др.; автобиографии, биографии и некрологи ученых и общественных деятелей — Петра Алексеева, И. И. Майнова, В. В. Радлова и др.

Черновики писем Э. К. Пекарского к разным лицам (в том числе к В. Г. Короленко). Материалы для биографии Э. К. Пекарского. [* О научной деятельности Э. К. Пекарского см. «Записку об ученых трудах Э. К. Пекарского» за подписями В. В. Бартольда, С. Ф. Ольденбурга и И. Ю. Крачковского, опубликованную в «Известиях Академии Наук СССР» (VII серия, 1927, № 18, стр. 1523-1524), и некролог «Памяти Э. К. Пекарского» в «Известиях Академии Наук СССР. Отделение общественных наук» (1934, № 10, стр. 743-747).]

Переписка Э. К. Пекарского с научными учреждениями, редакциями,, общественными организациями, учеными и общественными деятелями. Среди корреспондентов: В. В. Бартольд, Ф. Д. Батюшков, В* Г. Богораз (Тан), И. П. Бородин, А. А. Бялыницкий-Бируля, Н. А. Виташевский, Б. Я. Владимирцов, В. Е. Горинович, А. А. Достоевский, С. М. Дудин, В. М. Ионов, В. М. Истрин, Е. П. Карпов, Д. А. Клеменц, В. Г. Короленко, А. Е. Кулаковский, И. И. Майнов, М. В. Новорусский, С. Ф. Ольденбург, Г. Н. Потанин, А. В. Прибылев, В. В. Радлов, Ф. А. Розенберг, Н. Л. Скалозубов, М. Н. Чернышевский, В. Е, Чешихин (Ч. Ветринский), В. Н. Шаганов, А. А. Шахматов, Л. Я. Штернберг, П. Е. Щеголев, В. Я. Яковлев (Богучарский), С. В. Ястремский и др.

Рукописи других авторов по вопросам этнографии и экономики Якутии, в том числе П. И. Войнаральского «Приполярное земледелие», В. Е. Гориновича, «Народная медицина у якутов», С. В. Ястремского «Очерк якутской грамматики» и др.

Фонд принят в Архив АН в 1934 г. от Е. А. Пекарской (см. «Отчет о деятельности Академии Наук СССР в 1934 году», М., 1935» стр. 587).

1867-1933 гг.; 648 ед. хр.; опись имеется.

/Архив Академии Наук СССР. Обозрение архивных материалов. Т. II. Труды Архива. Вып. 5. Москва-Ленинград. 1946. C. 158-159./

РУССКИЕ СЛОВА, ПЕРЕНЯТЫЕ И УСВОЕННЫЕ ЯКУТАМИ

(КРОМЕ СОБСТВЕННЫХ ИМЕН И НАЗВАНИЙ)

ПРЕДИСЛОВИЕ

К составлению настоящего словарика меня побудило несколько мотивов.

1. Слова, перенятые якутами у русских, интересны и важны в том отношении, что по ним и по их количеству можно судить о степени влияния русских на якутскую нацию и, с другой стороны, о степени усвоения последними культурных понятий. По количеству таких слов можно судить и о степени якутов к восприимчивости и восприятиям, навеваемым извне. А отсюда можно делать заключение (конечно, сопоставляя и другие важные факторы) о том, можно ли надеяться на якутскую нацию, как на благодатную почву для насаждения в нее культуры.

2. Те законы, по которым русские слова переделываются в якутские, интересны и нужны для ученых лингвистов...

[С. 12.]

Когда я впервые задавался целью зарегистрировать слова, перенятые якутами у русских, то я соображал, что таковых слов будет максимум одна тысяча. Но на деле, как видно из словаря, оказалось более 2300 слов. Еще надо принять к сведению тот факт, что я из одного корня не производил других грамматических форм, как в словаре Пекарского. Последний, напр., из существительного выводит прилагательное, глагол (действ, и страдат залогов), деепричастие и другие производные слова. У меня же этого нет: или существительное, или прилагательное, или глагол, редко и то и другое вместе. Так как словарь написан мною лишь «на память», без всяких пособий, вроде словаря Пекарского, то естественно, что масса перенятых слов еще пропущена. Принимая во внимание все сказанное, можно сделать вывод, что якуты переняли от русских удивительно много слов и, притом не толь названия новых предметов и культурных понятий, но и слова, выражающие действие и качество их...

[С. 15.]

ЯКУТСКИЙ ЯЗЫК (1)

Язык необходим в жизни не только человека, но и в жизни других животных высшего порядка. Напр., если бы корова и теленок не умели мычать, то потеряли бы друг друга; если бы сторожевой гусь не умел гоготанием дать знать своим товарищам о приближении опасности, то жизнь гусей подвергалась бы еще большей и учащенной опасности. Подобные примеры показывают важность языка животных в их борьбе за существование...

[С. 65.]

Далее я изложу то, что выявляется из прямого изучения якутского языка.

Составителем якутско-русского словаря Э. К. Пекарским зарегистрировано около тридцати тысяч якутских слов, — число, весьма солидное для языка некультурного народа. Мною записано одних неологизмов, т. е. слов, взятых от других народов (русских), до 2400 (6), 6 и то исключая собственных имен и географических названий. Количество коренных слов, т.е. слов, не созданных культурой, бывает весьма ограниченное. Возьмите любой словарь европейских народов и вы увидите, что коренные слова данного народа, составляют не больше 10 проц. всех слов...

[С. 68.]