.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
Загибалов, Максимилиан Николаевич, двор., с. тит. сов. Род. 14 окт. 1843 г. в с. Гольцовке (Пенз. губ.). Окончив Пензенск. гимназию в 1860 г., поступил на мед. фак. Моск. ун-та. За участие в студ. демонстрации в окт. 1861 г. был исключен по выс. пов. 6 февр. 1862 г. из ун-та на два года. Проживая в Москве, принимал деятельное участие в «Организации» Ишутина и 8 апр. 1866 г., после карак. покушения, был арестован в Москве, доставлен в Петербург и с 15 апр. т. г. заключен в Екатер. курт. Петроп. крепости. 14 июля т. г. предан Верх. уг. суду по обвинению в принадлежности к тайн. общ-ву «Ад», ставившему целью цареубийство; 24 сент. т. г. за принадлежность к тайн, общ-ву, знание его целей и недонесение приговорен к лиш. вс. прав сост. и ссылке в кат. работы в крепостях на 12 лет. По выс. конфирм., опублик. 4 окт. т. г., срок сокращен до 6 лет. 4 окт. т. г. сдан петерб. обер-полицеймейстеру для доставления его на место гражд. казни, совершенной на Смоленском поле, после чего отправлен в каторжн. работы, которые отбывал в Александр. заводе Нерчинского округа. В дек. 1871 г. выпущен на поселение и прибыл 25 апр. 1872 г. в с. Чурапчу Батурусского улуса (Якутск. обл.), где занимался хлебопашеством и вел культурную работу среди якутов. По манифесту 15 мая 1884 г. был восстановлен в правах и в том же году выехал в Казань; позднее (до 1889 г.) жил в имении своей матери в Пензенской губ. под полиц. надзором. В 1889 г. уехал снова в Сибирь, где поступил на частную службу и работал в сибирской прессе. С 1893 г. жил в Томске, где был редакт.-издателем с.-р. газеты «Сибирский Вестник», закрытой в 1905 г. Принимал деятельное участие в революции 1905 г. и в том же году был приговорен вместе с сыном к ссылке на пять лет в Нарымский край. Наказания не отбывал, т. к. скрылся и жил нелегально до 1908 г., когда переселился на Дальний Восток, и только после долгих хлопот мог возвратиться в Томск. Умер скоропостижно 5 сент. (н. ст). 1920 г. на ст. Каргат (близ г. Омска), куда переехал к сыну.
Список 1852-1879 г.г., л. 20. — ... — Э. Пекарский, «Кат. и Сс.» 1924, III (10). 213 (Из воспоминаний о каракозовце Шаганове). —...
/Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь. Т. І. От предшественников декабристов до конца «Народной Воли. Ч. 2. Шестидесятые годы. Составили А. А. Шилов и М. Г. Карнаухова. Москва. 1928. Стлб. 130-131./
.png)
Ишутин, Николай Андреевич, пот. поч. гражд., двоюр. брат Д. В. Каракозова, с. купца. Род. 3 апр. 1840 г. в гор. Сердобске (Сарат. губ.). Учился в Пензенск. гимназии (1856-1862), курса котор. не окончил по болезни. По приезде в Москву был вольно-слуш. Моск, ун-та; находился в сношениях с тайн, общ-вом «Земля и Воля», был основателем и главою общ-в «Организация» и «Ад», имевш. целью цареубийство. Благодаря письму к нему Каракозова, найденному в вещах последнего, был арестован 8 апр. 1866 г. и 12 мая заключен в Невской куртине Петроп. крепости; 21 мая переведен в Алексеевский равелин. 14 июля 1866 г. предан Верх. угол, суду и приговорен к лишению вс. прав сост. и к смертной казни через повешение, «как зачинщик замыслов о цареубийстве и как основатель общ-в, действия коих клонились к экономич. перевороту с нарушением прав собственности и ниспровержением госуд. устройства». 4 окт. т. г. сдан петерб. полицеймейстеру для доставления его на место казни. По выс. повелению, при исполнении на Смоленск. поле обряда казни, смертн. казнь заменена бессрочной каторгой. С дороги в Сибирь Ишутин был возвращен и заключен в Шлиссельбургской крепости (окт. 1866 - май 1868), где обнаружил признаки душевного расстройства. В 1868 г. душевнобольным отправлен в место ссылки: сначала в Алгачи, а затем, в 1871 г., переведен на Александр. рудник Нерчинских заводов; в нач. лета 1875 г. переведен на Нижн. Кару, где помещен в тюремном лазарете. Умер на Н. Каре от чахотки (от отека легких) 5 янв. 1879 г.
Справка (Е. Иванова). — ... — Э. Пекарский, «Кат. и Сс.» 1924, III (10). 217-218 (Из воспоминаний о Шаганове). —...
/Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь. Т. І. От предшественников декабристов до конца «Народной Воли. Ч. 2. Шестидесятые годы. Составили А. А. Шилов и М. Г. Карнаухова. Москва. 1928. Стлб. 149-151./
*
Худяков, Иван Александрович, сын уездн. учителя, домашн. учитель. Род. 1 янв. 1842 г. По окончании Тобольск. гимназии поступил в 1858 г. на ист.-фил. фак. Казанск. ун-та, из которого перешел в Моск. ун-т. Принимал участие 4 окт. 1861 г. в студенч. демонстрации на могиле Грановского. В 1862 г. исключен из ун-та вследствие несдачи экзамена. Занимался собиранием произведений народн. творчества. В 1862 г. переехал в Петербург и занялся составлением и изданием популярных книжек для народа («Древняя Русь», «Рассказы о великих людях», «Самоучитель» и др.); последняя книжка — «Самоучитель для начинающих обучаться грамоте», изданная в Петербурге в 1865 г. Е. П. Печаткиным, была запрещена цензурою. Находился в близких сношениях с московским ишутинским кружком «Организация». Летом 1865 г. ездил за границу, где познакомился с Герценом и напечатал в Женеве сборник текстов из священ. писания, направленных против монархии, под заглавием «Слово св. Игнатия для истинных христиан». После покушения Каракозова арестован 7 апр. 1866 г. и 17 апреля заключен в Никольск. куртину Петроп. крепости, откуда 21 мая т. г. переведен в Алексеевский равелин. 14 июля т. г. предан Верх. уг. суду по обвинению «в способствовании Каракозову совершить покушение на жизнь государя, в снабжении его деньгами на покупку пистолета и в подговоре Ишутина учредить в Москве тайн. револ. общ-во с целью цареубийства». 24 сент. т. г. приговорен, «как неизобличенный в знании о намерениях Каракозова, но уличенный в знании о существовании и целях тайн. общ-ва», к лиш. вс. прав сост. и к ссылке на поселение в отдаленнейшие места Сибири. 4 окт. т. г. освобожден из крепости и передан в распоряжение петерб. об.-полицеймейстера для отправки в Сибирь. Прибыл в Иркутск 1 февр. 1867 г. и 22 февр. т. г. отправлен из Иркутска на место ссылки и доставлен в Верхоянск. В нач. 1870-х г.г. обнаружил признаки душевного расстройства и, после неоднократных ходатайств матери, 17 июля 1875 г. доставлен в Иркутск и помещен в больницу, где умер 19 сент. 1876 г.
Справка (Е. Печаткин). —... — Э. Пекарский, «Сибирск. Вопр.» 1908, XI (И. А. Худяков и ученый обозреватель его трудов. По поводу статьи Е. Боброва). — Е. Бобров, «Извест. отд. рус. яз. и слов. Акад. Наук» 1910, I (Из биографии И. А. Худякова). — Е. Бобров, «Варш. Унив. Изв.» 1911, I (Две книжки для народа в 60-х г.г.). —...
/Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь. Т. І. От предшественников декабристов до конца «Народной Воли. Ч. 2. Шестидесятые годы. Составили А. А. Шилов и М. Г. Карнаухова. Москва. 1928. Стлб. 439-440./
.png)
Чернышевский, Николай Гаврилович, отст. титул. сов., сын священника, публицист и идеолог 1860-х г.г. Род. 12 июля 1828 г. в Саратове. Среднее образование получил в Саратовской семинарии; в 1850 г. окончил со степенью кандидата ист.-фил. фак. СПБ. ун-та. Был преподавателем Саратовской гимназии (1851-1853) и во 2-м кадетск. корпусе в Петербурге (1854). С 1853 г. начал литературную деятельность; с 1854 г. работал в «Современнике» и вскоре стал во главе журнала. Весною 1861 г. составил прокламацию «Барским крестьянам...». С ноября 1861 г., в связи со студенч. волнениями, состоял под секретным наблюдением по месту жительства — в Петербурге. В 1861-62 г.г. был близок к организации общ-ва «Земля и Воля». Арестован 7 июля 1862 г. в Петербурге и в тот же день заключен в Алексеевский равелин Петроп. крепости. Преданный суду Сената, приговорен в 1864 г. за «сочинение возмутительного воззвания с целью его распространения и за принятие мер к ниспровержению существующего строя» к лиш. вс. прав сост., к ссылке в каторжн. работы на рудниках на 14 лет и к поселению в Сибири навсегда. При утверждении приговора 7 апр. 1864 г. срок каторжных работ сокращен до 7 лет. В окончательной форме приговор объявлен 4 мая т. г. 15 мая т. г. совершен обряд гражданской казни в Петербурге на Мытной площади. 20 мая т. г. отправлен из Алексеевского равелина в Тобольский приказ о ссыльных; в июне т. г. привезен в Тобольск и заключен в Тобольскую тюрьму. 10 июля т. г. прибыл в с. Усолье на Ангаре, а в пол. авг. т. г. водворен в Кадаинск. руднике. В конце 1866 г. переведен в Александровский завод. В июне 1867 г. по окончании «срока испытуемости» освобожден из острога с разрешением жить на вольной квартире, где прожил около двух месяцев. Вследствие побега одного из политич. заключенных возвращен обратно в острог. 10 авг. 1871 г. окончился срок тюремн. заключения, и Ч-ий должен был быть отправлен на поселение, но по распоряжению правительства 2 дек. т. г. предписано отправить его в Вилюйск и поместить в местном остроге. Прибыл в Вилюйск в перв. полов. янв. 1872 г. и находился в нем до 1883 г. По всеподд. докладу 6 июня 1883 г. состоялось постановление о переводе его в Астрахань. Из Вилюйска вывезен в конце авг. т. г. и 27 окт. т. г. прибыл в Астрахань, где жил под надзором полиции. 3 июня 1889 г. удовлетворено ходатайство о переводе его из Астрахани в Саратов, вследствие чего 24 июня т. г. выехал из Астрахани. Ум. 17 окт. 1889 г. в Саратове.
Справка (Загуляев). — ... — В. Н. Шаганов, Н. Г. Чернышевский на каторге и в ссылке. Воспоминания. СПБ., 1907. — ... — Э. К. Пекарский, «Русск. Бог.» 1900, X, 88-100 (Беллетристика Чернышевского. Воспоминания Шаганова). — ... — Э. Пекарский, «Кат. и Сс.» 1924, III (10). 213-216 (Из воспоминаний о каракозовце Шаганове). —...
/Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь. Т. І. От предшественников декабристов до конца «Народной Воли. Ч. 2. Шестидесятые годы. Составили А. А. Шилов и М. Г. Карнаухова. Москва. 1928. Стлб. 447-449, 451./
*
Шаганов, Вячеслав Николаевич, с. вязниковского 2-й гильдии купца. Род. 27 сент. 1839 г. По окончании Владимирск. гимназии поступил в 1860 г. в Московск. ун-т. В 1861 г. принимал участие в студенч. движении, за что по выс. пов. 6 февр. 1862 г. получил предупреждение об увольнении из ун-та в случае неподчинения универс. правилам. По окончании ун-та по юридич. факульт. действ. студентом поступил на службу судебным следователем в Сергачский у. (Нижегородск, губ.). В 1866 г. вышел в отставку в чине губ. секретаря и поселился в Москве. Принимал деятельное участие в кружке Ишутина. После покушения Каракозова 19 апреля 1866 г. арестован в Москве и 30 апр. т. г. заключен в Невскую куртину Петроп. крепости. 14 июля т. г. предан Верх. угол. суду по обвинению в принадлежности к тайн, общ-ву «Ад», имевшему целью цареубийство. 24 сент. т. г. приговорен за участие в общ-ве «Организация» со знанием его преступных целей и за недонесение о том к лиш. вс. прав сост. и к каторжным работам в крепостях на 12 лет; по выс. пов., опубликованному 4 окт. т. г., срок каторжных работ сокращен до 6 лет. 4 окт. т. г. сдан в распоряжение петерб. обер-полицеймейстера для отправки в Сибирь. По прибытии 11 янв. 1867 г. в Иркутск, отправлен в Нерчинские рудники; каторжн. работы отбывал в Александр. заводе. На основании выс. пов. 13/17 мая 1871 г. освобожден от работ и выпущен на поселение; в дек. 1871 г. содержался в Иркутск. остроге, откуда был направлен на поселение в Вилюйский округ, куда прибыл в конце апр. 1872 г. и был причислен к Харинскому наслегу Сунтарск. улуса. В 1873 г. переведен в селение Чурапчу Батурусск. улуса Якутского округа, где ему разрешено жить вместе с другими ссыльными одной с ним категории. В 1884 г. восстановлен в правах и выехал в Европ. Россию. С 6 февр. 1885 г. жил под гласн. надзором в Вятке; в 1886 г. переведен во Владимир, где служил в земстве (статистиком и корректором в земской типографии), а с 1890 г. занял должность бухгалтера Владимирск. казенной палаты. В 1902 г. вышел в отставку. Ум. 28 авг. 1902 г. от чахотки.
Список 1852-1879 г.г., л. 20 об. — ... — В. Н. Шаганов, Н. Г. Чернышевский на каторге и в ссылке. Воспоминания. СПБ., 1907. — Э. Пекарский, «Кат. и Сс.» 1924, III (10). 212-223 (Из воспоминаний о Шаганове). —...
/Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь. Т. І. От предшественников декабристов до конца «Народной Воли. Ч. 2. Шестидесятые годы. Составили А. А. Шилов и М. Г. Карнаухова. Москва. 1928. Стлб. 458-459./
.png)
.png)
Євген Кагаров
ФОРМИ ТА ЕЛЕМЕНТИ НАРОДНЬОІ ОБРЯДОВОСТИ *).
*). Кабінет Примітивної Культури друкуючи цю цінну статтю проф. Є. Г. Кагарова вважає дуже бажаним дальший історично-соціологічний дослід поодиноких тут вказаних ритуальних дій.
II. Складніші форми обрядовости.
До цієї категорії належали сакраментальні дії і принесення жертов.— Під сакраментальним актом розуміємо такі обряди, що завдяки їм утворюється інтимне, «містичне» єднання з духом або божеством...
II. Другою формою сакраментального єднання людини з божеством є полове злучення з ним, — концепція, котру старовинні Греки відзначали терміном «священний шлюб... Шлюб як і все, що звязане з половою формою, напр; есхрологія (непристойні слова, соромницькі пісні і рухи) підвищують продуктивність людей, худоби, ріжних рослин. Коли молода входить до юрти, якутський шаман говорить: «Вона прийшла... розпалити хатній вогонь, вона прийшла налагодити затишну хату,... дати нащадків,... Примусити молодих жеребців іржати... примусити молодих биків ревти.—Будь в своїй проміж- ності горяча, в крижах будь рухлива» **).
**). Э. К. Пекарский и Н. Попов, Вост. Записки I, 1927, 210.
/Первісне громадянство та його пережиткі на Україні. Примітивна культура та її пережиткі на Україні, соціяльна преісторія. Народня творчість та її соціологічні підстави. Науковий щорічник. За редакціею Катерини Грушевської. Керівниці Кабінету Примітивної Культури. Вип. 1. Київ. 1928. С. 50-51./
.png)
Кость Копержинський
ГОСПОДАРЧІ СЕЗОНИ У СЛОВ’ЯН
(З історії новорічного циклуобрядовости).
II.
Ловецтво й лови на птахів, їх севоновість, зокрема зимова. Коли що-до скотарства е деякі сумніви про його поширення, то лови на звірів і птахів певно стверджуються історичними джерелами, яко надзвичайно важливе джерело живлення, предмет виміну, виплати податку старої Руси й Слов’ян взагалі. Дуже можливо, що були райони слов’янських земель, де лови на звірів і птахів складали найголовніший промисел і у всякому разі деякі частини населення виключно промишляли ним. Частіше одначе лови стояли поряд із скотарством або хліборобством, коло якого працювали переважно жінки.
Ловецтво. Ловецтво визначалося в першій мірі наявністю тої чи иншої звірини в певних місцевостях...
Найважливіший сезон полювання був, розуміється, зимовий, коли футро в звірів краще *).
*) Про це див. Браунер, А. А., Сельсько-хозяйственная зоологія. Гиз., Од., 1923, с. 115. В Якутському краю лови на вивірок з 10 жовтня до 25 березня, коли в них підростає шерсть і лекше їх знайти по слідах; на лисицю — на весні, в зимі й в осени; на ведмедів, оленів, диких баранів — на весні й у осени. Див. Пекарскій, Э. К. и В. П. Цвѣтковъ, Очерки быта приаянских тунгусовъ. „Сб. Муз. Антропологіи и Этногр. при И. Ак. H.“ II, 1, 1915 с. 58-63.
/Первісне громадянство та його пережиткі на Україні. Примітивна культура та її пережиткі на Україні, соціяльна преісторія. Народня творчість та її соціологічні підстави. Науковий щорічник. За редакціею Катерини Грушевської. Керівниці Кабінету Примітивної Культури. Вип. 1. Київ. 1928. С. 69-70./
.png)
.png)
.png)
.png)
Г. В. Ксенофонтов
ЛЕГЕНДЫ И РАССКАЗЫ О ШАМАНАХ У ЯКУТОВ, БУРЯТ И ТУНГУСОВ
(материалы к мифологии урало алтайских племен в Северной Азии)
Часть первая
ГЛАВА I
Кангаласские якуты
Легенды о шаманах
*
Затеев Софрон.
Остров Тоён-Арыы. Джобулга. (1)
17 января 1925 г.
Посвящение на шаманское призвание (усуйуу).
Б. Восхождение в страну верхних духов.
Кандидат в шаманы со своим учителем восходят (8) (камланием) в верхнюю страну (юёсээ дойдуга) к духу по имени Юёлэн-Кунньаас, имеющему жеребца (или жеребцов) с крыланом на оплечьях («Бар-Джагыл атыырдаах Юёлэн Кунньаас» (9)...
[С. 11.]
ГЛАВА III
Следы культа рогатого скота
*
Данилов Иннокентий.
Джобулга. Остров Тоён-Арыы.
17 января 1925 г.
Братья близнецы—шаманы
(Легенда о шаманах древности)
1. Рождение шаманов девою.
В древние времена в Мытахцах (19) жила одна девица, которая по своей наружности была одной из самых красивейших. Она в сознании собственного достоинства долго жила, не выходя замуж.
Однажды утром она пошла искать табун кобылиц. Вдруг, повстречался с ней человек, которого она раньше никогда не видела; он ехал на лошади белой, без пятнышек, масти (досл. — «беломолочной масти») прямо с восточной стороны.
Повстречавшись, всадник объехал шагом вокруг девушки. «Куда это идешь?»
«Иду пригнать домой кобылиц».
«Кобылицы твои находятся недалеко, вон там стоят!»
И, сойдя с лошади, он сказал ей: «Давай-ка побеседуем о том, о сем! Замужняя ли ты?».
Девушка отвечает: «Нет, я без мужа, но зачем об этом спрашиваешь?»
«Да, я тоже женат не был; согласилась ли бы ты выйти за меня замуж?
«Об этом надо спросить отца и мать, но если будет обоюдное согласие, почему бы и не так?»
По взаимному желанию вступили в любовную связь. После того мужчина спрашивает: «Ты, видимо, приняв меня за человека ближайших районов, (так скоро) отдалась? За кого же ты приняла, знаешь ли меня?»
«Нет, не знаю, но ведь ты же говорил, что женишься на мне!»
«Нет, я возвращусь на родину, я спустился только ради твоего имени! Я — первородный сын Хара-Суоруна, (20) живущего в верхней стране...
[С. 46.]
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Джобулга — местное название одного наслега в Западно-Кангаласском улусе, вернее — одного рода в нем. Наслег официально известен под именем 1-го Мальжегарского. Земли этого наслега находятся на острове «Тоён-Арыы» («Главный Остров»), который по своей величине является самым большим по всей Лене и одним из наиболее удобных и плодородных. Население в Джобулгинском наслеге считается богатым и скотоводческим в виду обеспеченности хорошими покосами и лугами...
[С. 66.]
8. Употреблено слово — «дабайар» — подниматься по склону горы.
Современные якуты местожительство так называемых «верхних духов» представляют неопределенно: у одних это вообще страны, лежащие выше по течению реки (на юге), а некоторые поясняют, что это где-то на небесах...
9. «Джагыл» — большие пятна в масти лошади около передних лопаток на шее с обоих сторон, которые в религиозных представлениях якутов символизируют крылья коня. Лошади, отмеченные такими пятнами, являются наиболее излюбленными для посвящения верхнему духу, Кунньаас - Ойун‘у, или Кинээс - Ойун‘у. Этого духа чаще называют «Джагыд - Атыырдаах» — т. е. «имеющий жеребцов с крыланом».
Добавление слова — «бар» м. б. характеризует масть крылана у лошади — «бар-джагыл» — темный крылан, или может означать — поголовно все, т. е. все жеребцы этого духа имеют такой признак. Слово «бар» в якутском языке употребляется для обозначения: множества, густоты, всей совокупности, всех присутствующих, напр., «бар - джон истинг» — все люди (присутствующие), слушайте, или — «бар хара тыа» — густой, черный лес. В былинах иногда упоминается «бар-кыыл», какой то мифический зверь, надо полагать, отголосок воспоминаний о тигре, который у монголов и у южных тюрков известен под названием — бар, или барас, также как и у бурят. Впрочем и у самих якутов тигр, иногда забредающий с Амура, известен под названием — «баабыр», которое можно рассматривать как изменение древнего «бар» (см. Э. К. Пекарский — Якутский словарь и Л. П. Будищев — Русско-якутский словарь.)
[С. 67-68.]
19. «Мытаах» название одного из наслегов Западно-Кангаласского улуса, расположенного на плоскогорий между Леной и Вилюем по притокам речки Сини. Эго один из наиболее глухих углов улуса, оторванный от культурных центров, где сохранились древние поняьия и представления якутов...
20. Хара-Суорун — одно из многих имен древнего якутского божества. Хара — черный, суорун образовалось от слова «суор» — ворон. В богатырских былинах это божество именуется Мэнгэ-Суорун, или Бэкэ-Суорун. Мэнгэ (Бэкэ) — эпитет, обычно прилагаемый к небу, говорят — мэнгэ, или мэнгиэ халлаан. В древности говорили и менгэ тангара (тангара — теперь употребляется в смысле — бог, но когда то имело значение тоже неба). Бетлинг совершенно правильно сближает это слово с монгольским «мунгкэ» —вечный, вслед за ним это делает и Пекарский в своем словаре. Однако у современных якутов это значение слова менгэ утратилось, в выражении мэнгие халлаан этому слову скорее придается значение высокий, недосягаемый...
[С. 70-71.]
.png)
.png)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Почти все наименования на картах атласа были весьма обязательно просмотрены Э. К. Пекарским и весьма многие из них были, согласно его указаниям, изменены против своей первоначальной транскрипции...
Н. Евгенов
[С. II.]
.png)
.png)
Н. И. Евгенов
МАТЕРИАЛЫ ПО ЛОЦИИ ДЕЛЬТЫ Р. ЛЕНЫ
И ОПИСАНИЕ ХОДА ПО ЕЕ ПРОТОКАМ
Общее описание
...Острова дельты низменны и возвышаются над средним уровнем воды на высоту от 15 до 20 фут (4,5-6 м). Поверхность у большинства из них более или менее ровная. Возвышенности встречаются или в виде отдельных куполообразных часто конической формы холмов (булгуньяхи) высотою в 60-70 фут (18-21 м), или в виде сравнительно пологих возвышенностей, расположенных на островах в южной части дельты. К таковым должны быть отнесены возвышенности Буорхая (Борхая) [* Следует отметить, что почти всюду, где в тексте поставлены два названия, первое является исправленным по якутской транскрипции, предложенной Э. К. Пекарским, а второе в скобках прежнее наименование, записанное со слов туземцев или взятое со старых карт.], расположенные на островной стороне Оленекской протоки, недалеко от ее истока, которые достигают высоты в 150-200 фут (45-60 м)...
[С. 2.]
УКАЗАТЕЛЬ
предметный, личных имен и географических названий, встречающихся в тексте
Пекарский, Э. К. 2 (прим.).
[С. 49.]
.png)
.png)
.png)
В. И. Подгорбунский
ЗАМЕТКИ ПО ИЗУЧЕНИЮ ГОНЧАРСТВА ЯКУТОВ
...Публикуемый автором, материал по гончарству собран во время его трех поездок в пределы Якутии в 1917, 1919 и 1925 году в районе Баягантайского, Намского и Сунтарского улусов (1).
[С. 127.]
...По своему размеру горшки распределяются на несколько категорий:
1. Боччук или боlчук (см. табл. II, рис. 2 и 3) — горшок малых размеров с широким отверстием, употребляемый для кипячения молока и сливок, преимущественно детям.
2. Багаччах или багарчах (20) таковой же, но несколько больших размеров и
3. улахан кӱöс, почти исчезнувшие в настоящий момент, яйцевидной формы, суженной к дну, обычно имевшему небольшой размер...
[С. 135.]
.png)
Заканчивая настоящую работу, считаю своим приятным долгом выразить свою благодарность: М. Н. Ионовой, проф. С. Н. Лаптеву, С. О. Оноппрову за дополнение и просмотр настоящей работы; Г. М. Константинову, А. И. Михайловской и В. Н. Полосухину за выполнение рисунков и фотографий, приложенных к ней.
Иркутск
10 августа 1927 г.
ПРИМЕЧАНИЯ.
1. Первая из указанных поездок совершена по поручению Общества Естествоиспытателей при Казанском Университете, вторая по таковому же Восточно Сибирского Отдела Русского Географического Общества, и Лено-Байкальского Округа Сибводпути; наконец, третья, давшая наиболее обильный материал, была выполнена на средства Комиссии по изучению Якутской АССР Академии Наук.
[С. 138.]
20. Он же äрдäг,äс кӱöс — горшок средних размеров вмещающий около 10 фунтов жидкой пищи. См. Э. К. Пекарский. Словарь якутского языка. Ленинград. Выпуск V, стр. 1322.
[С. 140.]
ЛИТЕРАТУРА.
11. Э. К. Пекарский, и И. И. Майнов. Программа для исследования домашнего и семейного быта якутов. СПБ. 1913 г.
[С. 142.]
/Сибирская Живая Старина. Под редакцией М. К. Азадовского и Г. С. Виноградова. [Восточно-Сибирский Отдел Госуд. Русского Географич. Общества.] Вып. ѴII. 1927. Иркутск. 1928. С. 127, 135, 138, 140, 142./
.png)
М. Слободский
ЛИТЕРАТУРА
по Этнографии Сибири в исторических журналах
1901—1917
18. Вруцевич, Мих. Сибирские скопцы (Историко-бытовой очерк). РСт, 905, VII; 170-186. VIII; 286-313. [Скопческие радения. Быт скопцов].
96. Пекарский, Э. К. Поездка к приаянским тунгусам. ИОАИЭ, 904, XX, в 4-5; 175-191. [Отчет Пекарского, члена нелькано-аянской экспедиции 1903 г., о результатах исследования быта бродячих тунгусов на р. Алдоме, на р. Нангтаре, на „Мороской”, на р. Уе, р. Джагде, р. Бонсякчане, р. Олгомдо и в с. Нелькане].
[С. 149.]
130. Трощанский, В. Ф. Наброски о якутах Якутского округа. Под редакцией и с примечаниями Э. К. Пекарского. ИОАИЭ, 911, XXVII, в 2, 3. 4; (приложен.) 1-144. [Якуты в домашнем быту. Любовь и брак у якутов. Землепользование. Земледелие. Скотоводство. Прирост населения. Происхождение якутов. Брак. Усыновление. Старики. Способы обогащения. „Городчики“ Карточная игра. Честность. Органы самоуправления. Школы. Медицина. Нервные болезни. Бюджет якутской семьи. Заработки. Культурная роль духовенства и пришлого русского элемента. Соприкосновение якутов с русскими. Остатки родового быта. Роль богачей. Телесное наказание.].
135. В. Ф. Трощанский и Э. К. Пекарский. Якуты в их домашней обстановке. Спб 1909. И. В. 909, XI. 705-707. [Рецензия].
[С. 150-151.]
I Указатель личных имен
Пекарский, Э. К. 96, 103, 135.
[С. 152.]
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
ИССЛЕДОВАНИЕ ЧАСТЕЙ СВЕТА
Исследование Азии
...Большие заслуги в области географии, и в особенности этнографии, принадлежат многим ссыльным. Так Лопатин и Щапов провели обследование Туруханского края, Вацлав Серошевский, на основании своих десятилетних наблюдений, написал обширную монографию об якутах, общеевропейскую известность получили работы Тана-Богораза (чукчи) и Л. Я. Штернберга (быт гиляков), В. И. Иохельсона (работы на английском языке о юкагирах и коряках). Бывший политический ссыльный Э. К. Пекарский в самые последние годы доводит до конца огромное предприятие — «Якутский словарь», издаваемый ныне Академией наук. Работа эта была бы невозможна без предварительных руководящих изысканий покойного академика В. В. Радлова в области урало-алтайских языков...
/Вселенная и человечество. Кн. 9-я. Ежемесячное приложение к журналу «Вестник Знания». Ленинград. 1928. С. 482./
.png)
.png)
.png)
Феликс Кон
НА ПОСЕЛЕНИИ В ЯКУТСКОЙ ОБЛАСТИ
(Продолжение)
ІІІ Якутский протест и ссыльные
...Самое страшное в Якутской области было то, что люди, отличавшиеся от обыкновенных обывателей своей действенной отзывчивостью, были обречены на бездействие. Не было идейной деятельности, дающей исход и разрешение накопившейся энергии. Не из любви к лингвистике занимался Пекарский в течение десятков лет собиранием материала для якутского словаря, а десятки ссыльных усиленно начали заниматься изучением Якутского края, как бы мы все ни пытались объяснить это идейными побуждениями. Не оттого Войноральской, а вслед за ним и кое-кто из менее выдающихся ссыльных занялся торговлей, а Ковалик строил глиняные печки, что питали особенное расположение к этого рода занятиям... Пустота жизни, невозможность вести ту работу, к которой влекло, заставляли зацепляться за жизнь тем, что оказывалось возможным, а уже после под это подгонялось идеологическое основание. Этим люди спасались от ужасов безделия, от ужасов жизни без внутреннего содержания. И многие именно этим спасали «живую душу», а многие, не найдя такой зацепки, запили.
Но и материальные условия не оставались без влияния. Тюрьма снимала с человека заботу о куске хлеба, о крыше над головой. В ссылке эти вопросы заедали людей...
/Каторга и Ссылка. Историко-революционный вестник. № 8-9. Кн. 45-46. Москва. 1928. С. 131./
.png)
М. Поляков
ВОСПОМИНАНИЯ О КОЛЫМСКОЙ ССЫЛКЕ
(1889—1896)
...В отличие от подавляющего большинства ссыльных Якутской области той эпохи, Войноральский, как Ионов, Пекарский и некоторые другие, всегда ощущал непреодолимую потребность в деятельном общении с местным населением, в живом, практическом общественном деле. В районе полюса холода он пытался насаждать хлебопашество; производил опыты варки мыла без каустической соды, на местной древесной золе; занимался исследованием края, а, переехав в Якутск, опять проявил кипучую деятельность...
/Каторга и Ссылка. Историко-революционный вестник. № 8-9. Кн. 45-46. Москва. 1928. С. 164./
.png)
.png)
.png)
Модест Кротов
УБИЙСТВО ПЕТРА АЛЕКСЕЕВА
(По архивным материалам)
К числу ярких, колоритных фигур революционных деятелей XIX столетия, волею царизма сосланных на долгие годы прозябания в Якутскую область, относится и один из первых рабочих-революционеров, Петр Алексеев.
Его имя прогремело по России после «процесса 50-ти», на котором Алексеев произнес произведшую большое впечатление речь.
«Дерзкая речь» Алексеева не сошла для него безнаказанно. Наравне с князем Цициановым, пытавшимся при аресте оказать вооруженное сопротивление, Алексеев получил 10 лет каторжных работ. После ряда лет пребывания в знаменитой по своему зверскому режиму Новобелгородской центральной тюрьме, затем Мценской и, наконец, на Каре, в 1885 году Алексеев попадает на поселение в Якутскую область, где один год прожил в Баягантайском улусе — одном из наиболее гиблых мест Якутского округа, — а затем перешел в Жулейский наслег Батурусского улуса того же округа. Здесь он прожил 5 лет, занимаясь своим небольшим хозяйством — имел корову и коня, косил сено и т. д. Оставалось немного времени до того момента, когда он мог рассчитывать получить право на переселение в одну из губерний Сибири, как вдруг жизнь его трагически оборвалась...
Обстоятельства убийства Алексеева, в общем, уже известны из воспоминаний современников (Э. К. Пекарского и др.)...
Однако, независимо от освещения этого события в мемуарной литературе, должны представлять интерес и официальные документы, каковые содержатся в найденном недавно в Якутском центральном архиве деле Якутского окружного суда «По убийству государственного ссыльного Петра Алексеева в Жулейском наслеге Батурусского улуса инородцами Федотом Сидоровым и Егором Абрамовым». Имеющиеся в нем материалы и документы уточнят или исправят могущие встретиться в воспоминаниях неточности и восстановят полностью всю эту печальную картону...
16 августа 1891 г. П. Алексеев, выехав в направлении на Чурапчу (центр Батурусского улуса, в 60 верстах от местожительства Алексеева), исчез неизвестно куда. Так 26 августа сообщало Жулейское родовое управление Батурусской инородной управе, а последняя — Якутскому окружному полицейскому управлению. Зная Алексеева, как «преступника» особенной важности, и заподозрив его в побеге, полицейское управление командировало в наслег земского надзирателя Атласова, который должен был произвести там тщательное по этому делу дознание.
Выехав из Якутска 23 сентября и прибыв в наслег 2 октября, Атласов прежде всего запросил политического ссыльного Трощанского, жившего недалеко от Алексеева, о том, что ему известно об отлучке последнего. Трощанский ответил, что об этом он ничего не знает. Он был у Алексеева в конце августа, но его не застал, и ему сказали, что он уже несколько дней как уехал.
Алексеев еще в июне говорил, что поедет в город в августе, но «только в том случае, если это окажется нужным, а это он мог узнать в Чурапче, через которую он и должен был проехать»; но там его не было — «это главный пункт в данном вопросе». Возможно, — предполагал Трощанский, — что Алексеев поехал с попутчиком через с. Павловское.
На следующий день по приезде в наслег Атласов произвел осмотр занимаемых Алексеевым амбара и юрты и нашел там следующее.
Амбар был заперт на замок с накладной печатью, имевшей буквы «П. А.». На наружной стене амбара найдены три якутских горшка, дуга, а на земле тупой якутский нож. На стене амбара, обращенной на юг, был подвешен длинный, промазанный дегтем, кожаный ремень. Когда взломали замок и вошли в амбар, там не нашли ничего ценного, кроме керосина. В погребе было найдено две кружки масла в горшке, полковриги хлеба, два замороженных с весны куска мяса, замерзшее в деревянной посуде молоко и немного полевого лука.
В юрте замок у дверей был цел, печные трубы — открыты. В комнате ничего особенного не нашли: на столе стояло три чайника, из них два до половины с замерзшей водой, кружка с остатками замерзшего чая и сковорода с остатками жареной рыбы, а на полу — в чугунной ладке засохшего жареного утенка. Во втором отделении юрты на столе стояли две чашки и три стакана, все с блюдцами, немытые и с остатками недопитого чая, «что навело на мысль, что у Алексеева угощалось не менее 4 гостей, что подтверждает находившийся туг же на столе медный чайник с выварками, тарелка с хлебом и блюдце с солью». В этой комнате три окна были с отдернутыми занавесками, а четвертое без занавески. Постель была не убрана; на отвороченном одеяле лежал № 38 «Русских Ведомостей» от 8 февраля, видимо не дочитанный, и на лавке — №№ 32-37, а рядом №№ 39 и 40. На полу были неубранные торбаза из коровьем кожи.
В третьем отделении юрты на письменном столе лежал миниатюрный ключик от стоявшего у печки запертого ящика, консервы, без которых, как заявил присутствовавший при осмотре Э. К. Пекарский, Алексеев никуда не выходил, и записка от 14 августа выборного Р. Большакова, в которой он просил Алексеева дать ему заимообразно один или два кирпича чаю. На единственном в этой комнате окне занавеска была отдернута. На печке в мешке было около пуда муки и в турсуке — крупа. Наконец, в летнем помещении нашли одежду, обувь и съестные припасы.
Осмотр юрты не дал почти никаких материалов для более или менее вероятного заключения о том, куда же мог исчезнуть Алексеев — бежал ли он или стал чьей-либо жертвой во время своей поездки в Чурапчу. Можно было подозревать и то и другое, так как в области бывали как случаи бегства ссыльных (по крайней мере, попыток к этому), так и нападений на них. Для того, чтобы найти какие-либо нити, по которым можно было бы распутать весь таинственный клубок, Атласов приступил 4 октября к допросу ближайших соседей Алексеева.
Первым был допрошен старшина Федот Сидоров, пожилой, 54-летний якут. Он показал, что видел Алексеева днем (14 августа) около 4 часов на р. Намгаре едущим домой от Пекарского с якутом Ег. Николаевым. На другой день утром узнал, что Алексеев ездил к старосте Большакову, а Николаев ему привез разрешение на поездку в город, и что завтра едет на Чурапчу. Когда я зашел к Алексееву, прося купить кирпич чая, он не отказался, но сказал, что не знает, поедет ли в город.
«По приезде Алексеева от Пекарского я у него гостей не видел. Где Алексеев — не знаю; думаю, что уехал в город, так как на другой день по возвращении от Пекарского я видел А-ва едущим по направлению к Терасинскому станку. Он не просил меня присматривать за юртой, почему я этого и не делал. Только раз зашел, увидел во дворе топор со сломанным чернем; об этом сказал старосте. Он велел присматривать за юртой и обещал об исчезновении Алексеева известить управу».
Вторым был допрошен ближайший сосед Алексеева, старик 61 года Аф. Абрамов, у которого с весны 1891 года жил со своей семьей Ф. Сидоров. Он говорил:
«В день возвращения Алексеева от Пекарского у нас были староста Большаков и старшина Егор Абрамов, имевшие распоряжение начальства о разрешении Алексееву поездку в город. Узнав о приезде Алексеева, они отправились к нему. Скоро вернулись метавшие сено Алексеева якуты Н. и П. Борисовы с 9-летним сыном последнего и также отправились к Алексееву. Это было после заката солнца. Затем пришел от Алексеева староста Большаков с 2 кирпичами чая, взятыми у Алексеева, и уехал домой. Угощал ли Алексеев гостей чаем, не знаю. Борисовы, как я слышал их разговор, ушли очень поздно. На другой день вечером Алексеев дал мне ощипать одного турпана и сказал, что приехал от князя, а турпана получил от выборного П. Большакова. Ощипав птицу, вернул ее Алексееву. На третий день (16 августа) во дворе Алексеева видел оседланную лошадь. Ранее, уезжая из дому, он юрту не запечатывал, а амбар — изредка. Думаю, что Алексеев уехал в город, в убийстве никого не подозреваю».
Роман Большаков показал:
«Отец мой, староста Константин Большаков, получив распоряжение с разрешением въезда Алексеева в город, поехал к нему объявить это распоряжение, я же послал с ним записку, в которой просил Алексеева одолжить два кирпича чая. Вечером отец привез чай (это было 14 августа), сам он был немного выпивши и говорил, что Алексеев ездил к Пекарскому. На другой день я был на сенокосе, а дядя мой Петр ловил на озере сетью турпанов. Около 10 час. утра на сенокос приехал Алексеев в гости. Я повел его в дом, где А-в, выпивши чаю, в 12 часов поехал домой. Турпана дал ему дядя мой Петр Большаков. После этого я А-ва не видел, а на другой день (16 августа) слышал от К. Пудова, что конь А-ва находится около дома. Где Алексеев — не знаю, но думаю, что убили в наслеге. Это заключаю из того, что на амбаре были печати, в юрте не убрано, а А-в был человек аккуратный, жил чисто. Наконец, на столе лежал ключик от ящика, а денег не было, я же полагаю, что хоть небольшие, но должны были быть».
Староста Жулейского насл. Конст. Большаков показал:
«Я с Алексеевым был в хороших отношениях, иногда бывали друг у друга в гостях. В день прибытия А-ва от Пекарского я был у него со старшиной Ег. Абрамовым, чтобы объявить распоряжение на поездку в город и получить от него по записке сына два кирпича чая. Алексеев угощал водкой из фляги, все мы трое выпили по чашке и закусили вареным мясом, от второй чашки я отказался, а Абрамов выпил. Когда я с Алексеевым и Абрамовым выходил, у дверей встретил якутов Борисовых с сыном; они с Алексеевым вошли в юрту, а я с Абрамовым пошел к дому Аф. Абрамова, где, не заходя в дом, попросил переметную суму, положил в нее чай и уехал, а Абрамов остался около скотского пригона. На другой день, около 10 часов утра, Алексеев приезжал ко мне и, напившись чаю, поехал к сыну Роману; после этого я с Алексеевым не виделся, но слышал от Романа, что Алексеев к нему заезжал, когда П. Большаков ловил сетью утят. Через два-три дня услышал, что Алексеев уехал на Чурапчу.
22-23 сентября Ф. Сидоров на общественном сходе заявил, что по поручению Алексеева окарауливал его юрту и амбар, но теперь просит запечатать помещение (Напомним, что в своем показании Сидоров говорит, что Алексеев ему присмотра юрты не поручал. —М. К.). Мы в просьбе отказали. По собранным сведениям, Алексеева никто выезжавшим за границу наслега не видел, и возможно, что его и убили».
Кроме этих лиц, 4 и 5 октября были допрошены Пар. Сидорова, Мих. Колмыков, Пелагея Абрамова, Ник. Борисов, Конст. Пудов, Ст. Григорьев, Марфа Абрамова, Ефр. Большакова и Егор Абрамов, но и их показания ничего существенного для раскрытия дела не дали. Все повторяли, что 14 августа Алексеев ездил к Пекарскому, что вечером в этот же день у него были сначала К. Большаков и Ег. Абрамов, а затем трое якутов Борисовых, что 15 августа Алексеев ездил к Большаковым и привез от них турпана, которого дал ощипать жене Ег. Абрамова; 16-го утром лошадь Алексеева видели привязанной у его юрты, а днем самого Алексеева видели едущим по Чурапчинской дороге. Некоторые из опрошенных говорили, что не сами видели, как А-в 16 числа ехал по дороге на Чурапчу, но, якобы, им так рассказывал Ф. Сидоров. В частности так показал и Ег. Абрамов.
На вопрос о поведении Алексеева и его взаимоотношениях с общественниками были получены такие ответы:
«Алексеев поведения хорошего, ни на кого не жаловался, и общественники на него тоже не жаловались. Бывал у некоторых якутов и они у него, угощая друг друга иногда и водкой» (Ф. Сидоров).
«На Алексеева никто из общественников не жаловался, — говорил Аф. Абрамов, — и Алексеев также. Вел знакомство с некоторыми якутами, бывали друг у друга в гостях».
«С общественниками Алексеев жил в согласии; только раз он ссорился со старшиной Ег. Абрамовым из-за молока, но вскоре помирились» (Ром. Большаков).
На вопрос о том, были ли у Алексеева свободные деньги, отвечали:
«Алексеев давал понемногу денег общественникам взаймы» (М. К. Колмыков).
«Немного денег у него, думаю, было» (Н. Борисов).
«Есть ли у Алексеева деньги, не знаю, но знаю, что должники должны рублей 60» (Ег. Абрамов).
Для того, чтобы выяснить вопрос о взаимоотношениях Алексеева с соседями и узнать, не было ли у него врагов и имел ли он свободные деньги (притом в виде новых пятирублевых кредиток, которые в это время стали появляться то у одного, то у другого из якутов), так как в этом случае с большим вероятием можно было предположить убийство А-ва с целью ограбления, заседатель обратился с соответствующими запросами к ссыльным Митр. Новицкому и Э. К. Пекарскому, и вот что они ему ответили.
Новицкий писал:
«В июне 1891 г. Алексеев менял у меня старые деньги на новые, и я ему дал на 50 рублей десять депозиток пятирублевого достоинства, совершенно новых. Алексеев говорил, что к приходу паузков у него соберется 150 рублей серебром, на которые он и сделает необходимые покупки. Алексеев говорил, что у него есть печать, которую он накладывает на амбар, отлучаясь из дому на долгое время».
Пекарский заявил, что знал два случая ссоры Алексеева с наслежным старшиной Е. Абрамовым. Первый произошел, когда Абрамов, будучи содержателем обывательской станции, распечатал пакет с заявлением Алексеева в Батурусскую инородную управу. Узнав об этом, Алексеев поднял Абрамова за шиворот и сказал: «Ты знаешь, что я могу с тобой сделать?». — «Знаю,—ответил перепуганный Абрамов». После этого Алексеев оставил Абрамова в покое и даже допускал в свой дом...
«После приезда Алексеева от Пекарского, через две ночи, а именно 16 августа, я пошел на местечко Тюмятей-бютяй покосить для стелек сено. Когда я находился на том месте, то чурапчинской дорогой подъехал верхом Петр Алексеев и Ф. Сидоров на сивом коне. Затем они подъехали к воротам, где первым спустился Сидоров, а потом Алексеев. Потом я заметил, будто они пьют водку; у меня появилось желание выпить, и я, положив горбушу в сторону, пошел к ним. В это время Алексеев крикнул: «Егор Абрамов, абра (спаси)!» и в это время я увидел, что Алексеев старался приподняться, а Сидоров чем-то его тычет. Первоначально я в недоумении остановился, а потом подошел и увидел, что Алексеев и Сидоров барахтаются оба на четвереньках; у Сидорова в руке, кажется, правой, якутский нож в крови, затем П. Алексеев, весь в крови, держал руку Сидорова, в которой был нож. Алексеев в эго время страшно водил глазами. Когда я подошел, Сидоров крикнул мне: «что смотришь, ткни!», тогда я вынул из-за голенищ нож свой и ударил им Алексеева, но в какое место — не помню, так как был в страшном волнении. После моего удара Алексеев опустил руку Сидорова, и оба остановились, а вслед за тем Алексеев побежал, я остановился в недоумении, а Сидоров погнался за ним. Алексеев бросил по дороге свой желтый плащ, после этого я увидел, что саженях в 50 Сидоров остановился, и когда подошел к нему, то около него Алексеев лежал уже мертвым. После этого Сидоров, отвязав с лошади Алексеева повод ременный и перевязав им Алексеева, при моей помощи понес Алексеева, но так как нести было тяжело, то просунули кол, каковой с концов подняли на плечи и тут же недалеко утащили в лес, где слегка разгребли руками мох и хвою у бывшей там природной ямки, положили гуда Алексеева и прикрыли мхом. Затем в зипуне, в боковом кармане, завернутыми в какую-то материю, нашли 107 рублей денег, из которых 54 рубля взял Сидоров (10 пятирублевок, одну трехрублевку и один рубль), а я взял 53 рубля — новыми трех- и пятирублевками. Во время убийства лошадь стояла на привязи около ворот. Ее мы увели в противоположную от трупа сторону леса и, сняв с нее седло, привязали к лесине. Через два дня после этого, когда у меня были Гр., Ст. и Мих. Борисовы с мальчиком Петром, пришел Сидоров, и все мы пошли промышлять уток. С озера я и Сидоров пошли с топором к тому месту, где стояла лошадь Алексеева, там ее убили, разрубили на части и тут же зарыли в нескольких местах, а под одним из кустов спрятали седло. Затем пришли обратно и присоединились к Борисовым, промышлявшим уток, сказав им, что были у меня. Ножи, которыми убили Алексеева, мы зарыли в землю у места убийства. Об этом преступлении никто, кроме нас двоих, не знает и никто более в нем не виновен»...
Суд над убийцами Алексеева состоялся 22 апреля 1892 г. Состав суда — дело слушалось в Якутском окружном суде — председатель П. Д. Ляпустин и заседатели В. К. Дыбовский и пом. окр. исправника И. И. Богачевский.
Суд нашел, что «из двух разноречивых показаний Сидорова и Абрамова об обстоятельствах, при которых совершено убийство Алексеева, и о мотивах к этому убийству должна быть дана вера показаниям Абрамова, как более сходным с настоящими обстоятельствами дела, добытыми следствием, что, согласно показаниям Абрамова, убийство совершено им и Сидоровым с целью воспользоваться деньгами убитого, что на это намерение убийц указывает обыскивание трупа Алексеева уже после зарытия его в яме; что в виду вышесказанного не может быть дано вероятие показаниям Сидорова, согласно которым убийство Алексеева было последствием начавшейся ссоры», — поэтому Сидоров и Абрамов были признаны виновными в убийстве с целью грабежа, с заранее обдуманным намерением. В виду крайнего невежества Сидорова, с одной стороны, и его неполного сознания, с другой, было решено применить к нему 2 п. 19 ст. улож. о наказ, в средней мере, а Абрамову, благодаря чистосердечному раскаянию которого и раскрылось преступление, снизить наказание на 2 степени, взыскав с обоих в пользу наследников убитого ограбленные у него деньги.
Суд приговорил Ф. Сидорова к лишению всех прав состояния и ссылке на каторжные работы на 17½ лет, а Ег. Абрамова — также к лишению всех прав и каторжным работам на 11 лет.
С открытием навигации, 14 июля 1892 г. Абрамов был отправлен для отбывания каторги, Сидоров же за болезнью, до выздоровления, оставлен в тюремной больнице, где он и умер в ночь на 11 августа 1892 г.
* * *
В своей книжке «П. А. Алексеев» И. И. Майнов пишет: «Ссыльные похоронили Алексеева близ его жилья, в ограде небольшой часовни, а Пекарский приобрел впоследствии небольшой камень, вырезал на нем дату убийства (1891 год), имя и отчество покойного и распорядился о постройке над могилой деревянной ограды и навеса. Целы ли они теперь—неизвестно».
К стыду нашему надо сказать, что и нам, живущим в Якутске, это неизвестно. По крайней мере ни местное отделение О-ва политкаторжан, ни какая-либо иная организация, насколько мне известно, не предпринимали никаких шагов, чтобы узнать, сохранилась ли могила столь трагически погибшего в далекой якутской тайге одного из первых рабочих-революционеров, имя которого тесно связано с историей революционного движения в России 70-х годов прошлого столетия.
/Каторга и Ссылка. Историко-революционный вестник. № 10. Кн. 47. Москва. 1928. С. 44-48, 51, 60-61./
.png)
.png)
.png)
Феликс Кон
НА ПОСЕЛЕНИИ В ЯКУТСКОЙ ОБЛАСТИ
(Продолжение)
VIII
...Обратный путь на Чурапчу был значительно труднее путешествия в Мединский улус. Выпал снег, тропинки исчезли, мы плелись то-и-дело скользя и спотыкаясь, пока, наконец, не добрели до своих изб, где надеялись порядком отдохнуть. Но отдохнуть не пришлось. Остававшиеся на Чурапче товарищи сразу огорошили нас известием об убийстве Петра Алексеева...
В Якутской области уже раньше были случаи убийств и избиений политических ссыльных, которых принимали либо за «хайлаков» — уголовных поселенцев, — как это было с Щепанским и Рубинком, зверски избитыми, либо «по ошибке» принимая их за других, как эго было с Павлом Орловым.
Петр Алексеев был первым из убитых политических ссыльных, которых убили, зная, что они политические ссыльные. Это обстоятельство, если уже оставить в стороне то, что первой такой жертвой пал именно Петр Алексеев, прославившийся на весь мир своим выступлением на «процессе 50-ти», произвело удручающее впечатление на всю ссылку. Многие, до этого никогда не думавшие о принятии мер предосторожности, обзаводились револьверами. Были случаи, что ссыльные, ложась спать, ставили возле кровати заряженное охотничье ружье и топор, другие не отлучались ни на шаг из дому без револьвера...
Чурапчинцам в связи с убийством Алексеева пришлось пережить еще другое.
Следствие по делу об этом убийстве вел «заседатель» Атласов. Он явился к нам, опросил Новицкого и вместе с ним уехал для производства следствия в наслег, где жил Петр Алексеев, а на недалеком расстоянии от него — Пекарский, Ионов и Трощанский. Для того, чтобы добиться результатов, Атласов счел необходимым совершенно изолировать заподозренных в убийстве Сидорова и Абрамова не только от их сородичей, но и от якутов, опасаясь, что они через якутов установят связь с теми, которых еще только предстояло допросить и которые могли их уличить. Каталажка при Батурусской управе не давала гарантии в этом отношении, и Атласов добился от Новицкого согласия на то, чтобы заподозренные провели несколько дней у нас на Чурапче, в наших избах...
Их привезли, и нам, только недавно вышедшим из тюрьмы, пришлось волей-неволей в течение 2-3 дней играть роль тюремной стражи...
По этому вопросу у нас возникли большие разногласия. И не только у нас, на Чурапче, но и повсеместно в колониях ссыльных Якутского округа. Часть ссыльных настаивала на необходимости всеми мерами содействовать следственным властям в обнаружении виновных и добиться «примерного наказания» убийц, «чтобы другим повадно не было»; другая часть находила, что, как ни тяжела для нас потеря такого человека, как Петр Алексеев, да и вообще каждого товарища по революционной деятельности и по ссылке, но активно содействовать следствию, играть роль тюремщиков при существовавшем режиме, способствующем таким преступлениям, ссыльным нельзя. После увоза заподозренных в Якутск эти споры хотя и стали беспредметными и приняли скорее принципиальный характер, но долго еще волновали ссылку, не приведя в итоге к какому-нибудь определенному решению...
/Каторга и Ссылка. Историко-революционный вестник. № 12. Кн. 49. Москва. 1928. С. 82-83./
.png)
.png)
.png)
Н. Цвиленев
РЕВОЛЮЦИОНЕР-РАБОЧИЙ ПЕТР АЛЕКСЕЕВ
...«За все время пребывания Петра Алексеева на Каре, — пишет С. Ф. Ковалик, — он стойко выдерживал все стеснения и не только не падал духом, но сохранил вполне всегда отличавшую его бодрость. Ему пришлось вместе с другими выдержать 13-и дневную голодовку, но и это не подкосило его. Здоровый организм его, управляемый сильною и здоровою волею, хорошо выдерживал всякие испытания. Кара, таким образом, не оставила сколько-нибудь глубоких следов на его здоровье, и он в 1884 году вышел на поселение в Якутскую область в полном цвете сил. При выходе на поселение Петр Алексеев получил от товарищей некоторую сумму денег на побег, а этой привилегией пользовались не все»...
Мысль о побеге не оставляла его все время ссылки. Он жил надеждою попасть в Россию и отдаться революционной деятельности среди широких масс рабочего класса. Эти же заветные планы он развивал будучи еще на Каре среди близких товарищей. В ссылке же в Бутурусском улусе, по-видимому, он нередко ездил к Э. Пекарскому, жившему в 18 верстах от него, и делился с ним своими планами, но истинной цели поездки в Якутск в последний раз, очевидно, Петр никому не сообщил. Возможно, что эта его поездка имела целью произвести лишь разведку. Чувство одиночества преследовало его, переходя порой в тоску, от которой он искал выхода в физическом труде, временных поездках к товарищам и в переписке с друзьями, от которых всегда ему удавалось получать ответ. Таким натурам, сдержанным и сосредоточенным в себе, переживать одиночество несравненно тяжелее, чем людям противоположного характера...
Это чувство одиночества преследовало его и после выхода на поселение в Якутскую губернию, в Багаянтайский улус. Его переводили из улуса в улус, что, как писал Петр Алексеев, не давало возможности предпринять что-либо серьезное для своего пропитания. Переведенный в Бутурусский улус, он жил в своей юрте, взял себе участок покоса, убрал его и, по-видимому, готовился прожить на месте некоторое время. Но судьба его сложилась иначе. В августе 1891 года он собрался ехать верхом в Якутск. Два местные якута, Федот Сидоров и Егор Абрамов, уговорили Петра ехать в Чурапчу (центральный пункт улуса, куда ему нужно было заехать) кратчайшей дорогой. Первый из них взялся проводить Петра и ехал до ближайшего леса, а там их встретил Егор Абрамов. Сидоров заметил Петру, что подпруга у его лошади ослабела и надо ее подтянуть. Когда Петр слез с лошади и стал поправлять подпругу, Сидоров с размаху вонзил Петру в спину нож. Петр обернулся, ухватил Сидорова за руку, желая его обезоружить, но в это время Абрамов, в свою очередь, нанес ему ножом раны. Петр вскочил, побежал к лесу и, истекая кровью, упал... Якуты нанесли ему еще несколько ран и унесли труп в лес, где спрятали, предварительно ограбив его.
Э. Пекарский, который присутствовал при вскрытии трупа Петра и принимал близкое участие в следствии по поводу этого убийства, говорит, что на теле Петра было 22 ножовых раны и что труп трудно было узнать, — так он изменился от потери крови. Абрамов при следствии, уличенный обстоятельствами дела, все рассказал и указал местонахождение убитого. Тело П. Алексеева похоронили около часовни; в марте 1894 года якут Жулейского наслега Николай Софронов обязался поставить на могиле решетку с навесом. Приезжавший туда Н. А. Виташевский сфотографировал могилу Петра и фотографию после выслал Э. Пекарскому. Имея все эти данные, вполне возможно разыскать могилу этого выдающегося человека, который всю жизнь отдал идее освобождения народных масс от гнета экономического и политического...
Петр Алексеевич Алексеев
(Библиографическая справка)
Пекарский, Э. «Рабочий Петр Алексеев». — «Был.», 1922 г., № 19.
Воспоминания товарища по тюрьме и каторге. В примеч. библиография о П. Алексееве.
/Н. Цвиленев Н. Революционер-рабочий Петр Алексеев. [Дешевая Библиотека журнала «Каторга и Ссылка. № 26. 1927 г.] Москва. 1928. С. 17, 19-20, 23./
/Н. Цвиленев Н. Революционер-рабочий Петр Алексеев. 2-е изд. [Дешевая Библиотека журнала «Каторга и Ссылка.] Москва. 1928. С. 17, 19-20, 23./
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
О СЛОВАРЕ ЯКУТСКОГО ЯЗЫКА
Якутско-русский словарь, составленный Э. К. Пекарским и издаваемый Академией Наук СССР продолжает печататься. До 27 г. словарь выходил по одному выпуску, а с 27 г. начал выходить по два выпуска в год, ввиду назначенной субсидии Якутским Правительством. На днях в Якутске получен уже одиннадцатый выпуск. Автор предполагает еще выпустить 12 и 13 в. основного словаря и уже накопился материал в процессе всей работы и для дополнительных выпусков, которых тоже намечается около двух.
Словарь этот можно приобрести, начиная с 8 вып. в Якут. Национальной Библиотеке.
Местный.
[С. 6.]
.png)
.png)
.png)
15 сентября, Париж.
Сегодня был лейб-медик. Он говорил, что читал „Накануне“ и восхищается счастьем Инсарова. — „Неужели, говорит, есть такие девушки?“ — Я говорю, что удивляюсь встречать в нем, в медике, внимание и интерес к художественным произведениям. Он доказывал, что не химия, а они (худож. произведения) воспитывают людей. „Я теперь прочитал и имел такие минуты, что не даст никакая химия”.
— Да, я понимаю, что можно иметь минуты.
— Эти минуты западают и составляют развитие.
Потом мы говорим о Пек., о Стоянове, о Лугинине, которого он назвал русским жирондистом. Он рассказывал, что когда встретил его в первый раз, Лугинин сидел над книгой Прудона о федерализме, которую только что прочел и толковал, что патриотизм и национальность — вздор. — „Молодец Лугинин, прочел Прудона и баста, значит готов“...
[С. 90.]
.png)
К стр. 90 й.
Пек (арский?), по всей вероятности, какой-нибудь польский эмигрант; Петр Петрович Пекарский, историк литературы и академик, находился в это время в России, а Пекарский Эдуард Карлович, революционер, был тогда еще мальчиком.
Стоянов, может быть, какой-нибудь болгарский эмигрант.
[С. 187.]
.png)
Пек (арский?), Петр Петрович, академик, — 187.
[С. 193.]
.png)
.png)
.png)
В. Харузина
ТУНГУСЫ
Этнографический очерк
I.
Тунгусы живут в восточной Сибири. Они занимают громадные пространства между р. Енисеем на западе и Великим океаном на востоке. На юге границей им служит р. Амур, а на севере они заходят до Ледовитого океана. Взгляните на карту и вы увидите, какая это огромная область. Здесь живут тунгусы разбросанно, вперемежку с другими народами: русскими, якутами, бурятами, чукчами, юкагирами, самоедами и енисейцами.
Каков собой на вид тунгус?
Тунгус — среднего роста, стройного, мускулистого сложения. Движения его быстры и говорят о значительной ловкости и физической силе. Несмотря на поразительно малые ноги, он чрезвычайно легок на ходу: пройти пешком очень большие расстояния ему нипочем.
В тунгусах — монгольская кровь. Кожа у них с оттенком желтизны. Лица плоские, с выдающимися скулами. Нос плоский и короткий. Волосы на голове прямые, черные, жесткие. На бороде растительность скудная. Глаза узкие, раскосые, темные, живые.
Тунгусы отличаются большой выносливостью к морозу и зною, к голоду и жажде.
Тунгус бесстрашно идет навстречу всякой опасности. Смело нападает он в одиночку на медведя, а вооружен он бывает при этом одной пальмой (охотничий нож, насаженный на длинное древко). Надо отметить в них быстроту соображения, понятливость, веселый нрав и добродушие. Они очень правдивы и потому доверчивы с другими. Честность их известна. Не украдет, не обманет тунгус, не отступится от данного слова.
Тунгусы очень гостеприимны. Рассчитывая на гостеприимство, тунгус иногда пускается в путь без дорожных запасов. Он пристает к первому попавшемуся становищу и смело присаживается к котлу, — дело хозяина приветливо принять гостя.
Тунгусы — бродячая народность. Они постоянно переходят с места на место.
Едва ли кого-нибудь из нас привлекла бы жизнь в тайге или на тундре: безлюдные громадные пространства, лютые морозы зимой, летом — мириады больно жалящих мошек и комаров, страшная близость диких зверей. Непривычный человек не мог бы выжить при этих условиях. А вот выжил же целый народ. Как же это случилось? Это значит, что народ сумел приспособиться к природным условиям, сумел найти способы устроить так свою жизнь, что можно было существовать и при таких условиях.
Лет двадцать тому назад один ученый [* Известный якутовед Э. К. Пекарский.] посетил тунгусов, живущих вблизи порта Аяна на Охотском море. Он писал, как они живут. Так, как у него описано, живут тунгусы и в других местностях занимаемой ими области.
Правда, есть местности, где тунгусы живут по-иному. Это поблизости от проложенных русскими проезжих трактов, от поселений русских и якутов. Здесь тунгусы подпали влиянию русских и якутов. Здесь встречаются тунгусы, живущие оседло и занимающиеся скотоводством и земледелием. Но эти обруселые и объякученные тунгусы не так интересны. В каждом народе особенно ценна его самобытность. То, что он создал сам, а не то, что он перенимает у других...
/В. Харузина. Тунгусы. Этнографический очерк. Под редакцией Государственного Научно-Исследовательского Института Землеустройства и Переселений. Москва – Ленинград. 1928. С. 3-5./
.png)
Brak komentarzy:
Prześlij komentarz