ЎЎЎ 52-2. Адубарыя Ігідэйка. Эдуард Пякарскі ў жыцьцяпісах. Сш. 52-2. 1959-2. Койданава. "Кальвіна". 2023.

 

                                                                    Тюркские языки

    Л. Н. Харитонов

                                                                   ЯКУТСКИЙ ЯЗЫК

    Якуты населяют северо-восточную часть Сибири, занимающую площадь около 2,5 млн кв. км. В якутском языке содержится значительное количество монгольских элементов, но по своему грамматическому строю и по основной части своего лексического состава он относится к числу тюркских языков.

    До Великой Октябрьской социалистической революции якутский народ не имел своей письменности. Хотя в течение XIX в. и возник целый ряд алфавитов на основе русской графики для записи и печатания текстов на якутском языке, эти алфавиты не имели широкого распространения среди якутского населения. Наиболее известным является фонетический алфавит акад. О. Бётлингка, основанный на русской графике и примененный им в его «Грамматике» и приложениях к ней. В начале XX в. этот алфавит применялся в научной литературе, а также для печатания первых произведений на якутском языке. Для печатания церковных книг на якутском языке применялся преимущественно алфавит Д. Хитрова, основанный также на русской графике.

    Изучение якутского языка, в отличие от других языков бывших «окраин» Российской империи, достигло значительных результатов еще в дореволюционный период. Этому способствовали, с одной стороны, научные экспедиции, которые привлекли к якутскому языку внимание таких крупных ученых, как академики М. Ф. Миддендорф и О. Н. Бётлингк, и с другой стороны, то обстоятельство, что в Якутии находилось много политических ссыльных, в большинстве своем образованных людей, которые и занимались изучением якутского фольклора, этнографии и языка...

    [С. 193.]

    В 80-х годах прошлого столетия политический ссыльный Э. К. Пекарский начал свою работу по составлению известного словаря якутского языка. Пять выпусков этого словаря были опубликованы до революции [* Э. К. Пекарский. Словарь якутского языка, т. I, вып. 1-5. СПб., 1907-1917.]...

    Значительная работа проделана до революции также по сбору и изданию произведений якутского устного народного; творчества, представляющих большую ценность и в языковом отношении (записи Худякова, Пекарского, Ястремского, Васильева и др.) [* Эти записи опубликованы в издании: Образцы народной литературы-якутов, ч. 1. Изд. под ред. Э. К. Пекарского, вып. 1-5, СПб., 1907-1911.]...

    [С. 194.]

    4. Словарный состав языка. После Октябрьской революции Академия наук продолжала издание словаря Э. К. Пекарского. Оно было закончено в 1930 г. [* Э. К. Пекарский. Словарь якутского яызка, вып. I-XIII. СПб.—Л., 1907-1930.] Создание этого словаря имеет крупное научное и культурно-общественное значение. Словарь Пекарского, являясь настольной книгой всех работников языка и культуры Якутии, известен широким кругам языковедов (и не только тюркологов)...

    [С. 200.]

 

 

                                                                          [Венгрия]

 

 

                                          ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

    26 октября 1958 г. исполняется 100 лет со дня рождения выдающегося ученого, общественного деятеля, почетного члена Академии наук СССР — Эдуарда Карловича Пекарского. Среди многочисленных работ этого великого труженика науки особенно выделяется его «Словарь якутского языка», принесший мировую известность его автору, и явившийся научным подвигом всей его жизни. Вот почему в ознаменование юбилейной даты Академия наук СССР, выполняя просьбу общественных и научных организаций Якутский АССР, решила переиздать именно «Словарь якутского языка».

    Э. К. Пекарский родился 26 октября 1858 г. на мызе Петровичи б. Смиловицкого прихода Минской губернии. По национальности он поляк. Рано встав на путь революционной борьбы, Э. К. Пекарский уже в 1878 г. за участие в студенческих «беспорядках» был исключен из Харьковского ветеринарного института, арестован и выслан в Вологодскую губернию, откуда он бежал и жил на нелегальном положении. В конце 1879 г. он снова был арестован в Москве и по решению военно-окружного суда был сослан в. 1881 г. на поселение в Якутскую область.

    В Якутии Э. К. Пекарский был поселен в I Игидейском наслеге Ботурусского улуса Якутского округа, где прожил до 1899 г., т. е. около 20 лет. Живя постоянно в среде якутского населения, участвуя в его хозяйственной жизни, Э. К. Пекарский должен был овладеть якутским языком» так как только на нем он и мог общаться с окружающими людьми. Начав составление словаря с чисто практической целью, Э. К. Пекарский продолжал его до самой своей кончины (29-VI-1934 г.), отдав ему более 50 лет жизни.

    Когда в 1894-1896 гг. Восточно-Сибирский отдел Русского Географического Общества организовал в Якутии знаменитую Сибиряковскую экспедицию, Э. К. Пекарский был привлечен к участию в ней как выдающийся знаток языка и этнографии якутов, а его словарь был включен в план издания «Трудов якутской экспедиции», снаряженной на средства И. М. Сибирякова» (т. III). Товарищи по ссылке (например, В. М. Ионов) и местные знатоки якутского языка (например, миссионер Д. Д. Попов) передали в распоряжение Э. К. Пекарского собранные ими словарные материалы. В. М. Ионов и Д. Д. Попов и в дальнейшем до самой своей смерти сотрудничали с Э. К. Пекарским, что и было отмечено позднее на титульном листе словаря и в предисловии к его первому изданию.

    Первый выпуск «Словаря якутского языка» Э. К. Пекарского вышел в 1899 г. в г. Якутске, но продолжать издание не удалось из-за отсутствия средств. Тогда Восточно-Сибирский отдел Русского Географического Общества обратился с просьбой в Академию наук взять на себя продолжение издания. В 1905 г. по приглашению Академии наук Э. К. Пекарский переехал в Петербург и под Наблюдением акад. К. Г. Залемана и В. В. Радлова приступил к подготовке издания. Особенно должна быть отмечена помощь акад. В. В. Радлова, который не только принял участие сам, но и привлек к сотрудничеству в словаре всех виднейших тюркологов и монголистов того времени, благодаря чему удалось довольно широко осуществить сопоставление якутских слов со словами других тюркских и монгольских языков.

    Деятельное участие в работе по составлению словаря приняли и представители якутского народа — М. Н. Андросова-Ионова, С. А. Новгородов, Г. В. Баишев, А. Н. Никифоров и др. Выдающийся знаток якутского языка и фольклора М. Н. Андросова-Ионова часто помогала Э. К. Пекарскому в выяснении значений малоупотребительных слов и выражений, что читатель легко может установить по условной есылке МА (М. Н. Андросова) во всех выпусках словаря. Позднее такое же деятельное участие принял первый якутский лингвист, создатель первой якутской гражданской письменности С. А. Новгородов.

    Первый выпуск вновь подготовленного «Словаря якутского языка» Э. К. Пекарского уже в издании Академии наук вышел в 1907 г. До революции было издано 5 выпусков. Возобновилось издание только в 1923 г., но регулярно выходить выпуски словаря начали с 1925 г., когда Совнарком Якутской Автономной Советской Социалистической Республики выделил специальные средства на издание словаря. Так якутский народ в лице Правительства своей республики взял на себя заботу об издании «Словаря якутского языка» Э. К. Пекарского. И это было сделано тогда, когда сама Якутская республика была еще очень слаба и в экономическом и в культурном отношении. Только что кончилась Гражданская война. В стране была разруха. В Якутии только приступали к ликвидации неграмотности, которая была почти поголовной (0,7% грамотного населения). В это время только создавалась письменность на якутском языке и многие современные якутские писатели только приступали к созданию своих первых произведений, а правительство Якутской республики уже взяло шефство над научными изданиями, посвященными изучению якутского языка. Начиная с этого времени выпуски «Словаря якутского языка» Э. К. Пекарского стали выходить ежегодно (в 1927 г. вышло даже 2 выпуска) и в 1930 г. все издание было завершено. Якутский народ и тюркологи получили пособие необычайной научной и практической ценности.

    Взяв эпиграфом слова: «Язык племени — это выражение всей его жизни, это музей, в котором собраны все сокровища его культурной и высшей умственной жизни», Э. К. Пекарский собирал в свой словарь каждое зарегистрированное им слово. При этом он приводил большой фразеологический материал, показывающий использование этого слова в языке, и давал точное описание предметов или явлений, которые данное слово обозначает. В результате было создано не просто пособие по якутскому языку, каким и бывает обычный словарь, а настоящая энциклопедия всего уклада жизни якутского народа, его материальной и духовной культуры. Вот почему этот словарь является настольной книгой каждого якутоведа (языковеда, историка, этнографа, фольклориста), каждого тюркологи, а также многочисленных практических работников Якутской республики — переводчиков, редакторов, составителей школьных учебников, учителей.

    Предлагаемое вниманию читателей новое издание «Словаря якутского языка» Э. К. Пекарского воспроизводится без всяких изменений. Для удобства пользования выпуски «Словаря» сгруппированы в 3 тома следующим образом:

    т. I включает выпуски 1-4 (стр. I-XX + ст. ст. 1—1279);

    т. II включает выпуски 5-9 (ст. ст. 1280-2508);

    т. III включает выпуски 10-13 (ст. ст. 2509-3858 + стр. I-VIII).

    Отделение Литературы и Языка Академии Наук СССР

    Якутский Филиал Академии Наук СССР

    [С. 1-2.]

 

 

                                                  НОВОЕ ИЗДАНИЕ СЛОВАРЯ

    В пришлом году общественность республики отметила столетние со дня рождения Э. К. Пекарского, выдающегося знатока якутского языка, видного этнографа и фольклориста.

    Институт языка, литературы и истории Якутского филиала Сибирского отделения Академии наук СССР в честь юбилея ученого выпустил сборник «Эдуард Карлович Пекарский» и принял решение переиздать многотомный словарь якутского языка.

    Сейчас словарь издан в Венгрии очень быстрым, фотоофсетным способом в трех томах, обшей стоимостью 105 рублей.

    Автор словаря — Э. К. Пекарский — был народником. В 1881 году царская охранка сослала его в Якутию. Живя в Ботурусском улусе, он тесно сближается с местными жителями, часто выступает в их защиту против произвола царской администрации и местного тойоната и кулачества.

    Пекарский собирает якутские слова, записывает их непосредственно в якутских деревнях, использует также краткие словари и книги, изданные миссионерами.

    Неоценимую помощь в сборе материала оказала ему священник Д. В. Попов и известный этнограф, политический ссыльный В. М. Ионов, которые отдали ему ранее собранные материалы по якутскому языку. Позднее Пекарский отметил их на титульном листке своего словаря, как лиц. принимавших близкое участие в составлении этого труда.

    Первый выпуск «Словаря якутского языка» был напечатан в Якутске в 1899 году. Потом в Петербурге. Только при Советской власти в 1930 году было завершено все издание этот энциклопедического труда. Всего было опубликовало тринадцать выпусков, насчитывающих двадцать пять тысяч слов.

    Советское правительство за труды по составлению словаря избрало Пекарского членом-корреспондентом Академии наук СССР, а в 1931 году —почетным академиком.

    Сейчас, спустя почти тридцать лет, переиздание словаря вызвано необходимостью. Он перестал быть редкостью. Его может приобрести каждый желающий через «Книгу-почтой».

    Словарь является энциклопедическим, каждое слово в нем всесторонне охарактеризовано. Указываются его происхождение, варианты произношения, параллели в родственных языках, раскрывается значение слова, из которого можно составить представление о быте, материальной и духовной культуре якутского народа.

    Н. Алексеев,

    библиограф.

    [C. 4.]

 

 

    Вячеслав Николаевич Шаганов (1839-1902) прошел суровую жизненную школу революционера-шестидесятника.

    Увлеченный мечтами о коренном преобразовании общественного строя, Шаганов еще в годы учения в Московском университете (1863) входит вначале в подпольный революционный кружок Н. А. Ишутина, получивший позже название «Организация», а затем в законспирированную заговорщическую группу «Ад». Шаганова привлекла политическая программа этих объединении, рассчитанная на социально-экономический переворот. Верность идеям Н. Г. Чернышевского, провозглашенная членами «Организации» и «Ада» и разделяемая Шагановым, сочеталась с враждебными Чернышевскому мыслями о террористических актах.

    В 1866 г., в связи с. дознанием по делу Каракозова, Шаганов был арестован и заключен в Петропавловскую крепость. Приговор Верховного уголовного суда, встреченный им с большой твердостью, выдвигал в качестве главной его вины принадлежность к тайной группе «Ад» и сознательное «сокрытие» ее «преступных целей», кроме того, ему инкриминировалась попытка освободить «из каторжных работ государственного преступника» Чернышевского для руководства предполагавшейся революцией и для издания журнала» («Покушение Каракозова», М., 1928, т. II, стр. 345-354).

    Приговоренный к 12 годам каторжных работ (впоследствии этот срок был сокращен до 6 лет), Шаганов отбывал каторгу в Александровском заводе, куда прибыл 22 февраля 1867 г. К этому времени относится знакомство В. Шаганова с Чернышевским.

    С 1871 г. Шаганов жил на поселении в Якутской губернии, несколько раз переезжая, по настоянию властей, из одного наслега в другой.

    Ему посчастливилось вновь встретиться с Чернышевским, когда в конце апреля 1872 г., следуя через Вилюйск вместе с каракозовцами к местам новых поселений, он был задержан внезапно наступившей распутицей и провел несколько дней в беседах с «вилюйским узником». Последняя его встреча с Чернышевским (снова в Вилюйске) относится к февралю 1874 г.

    Только 1884 г. принес Шаганову освобождение: он мог вернуться в Европейскую Россию и жил вначале в Вятке (под гласным надзором), потом во Владимире, где служил в земстве, а позже — бухгалтером Казенной палаты. Умер Шаганов в 1902 г.

    В 1882 г. В. Шагановым были написаны, по просьбе Э. К. Пекарского, воспоминания о Н. Г. Чернышевском. Им предшествовали «Заметки для мемуаров», явившиеся подготовительным этапом в работе над этими воспоминаниями.

    Мемуары Шаганова проникнуты глубокой заинтересованностью в судьбе Чернышевского как писателя и человека; в них постоянно ощутимо стремление разобраться в сложных вопросах мировоззрения Чернышевского, дать по возможности полные сведения о его литературной и общественной деятельности.

    Шаганов стремится передать содержание ряда несохранившихся произведений писателя, среди которых наиболее значительным является «Старина» — первая часть незавершенной трилогии (следует отметить, что наиболее полное воспроизведение содержания «Старины» дает С. Г. Стахевич).

    Воспоминания Шаганова интересны и тем, что в них отражены впечатления людей, близко соприкасавшихся с Чернышевским и разделявших его общественно-политические взгляды.

    О степени достоверности историко-литературного и биографического материала, содержащегося в воспоминаниях, помогает судить сопоставление этого материала с аналогичными и неизвестными Шаганову фактами и эпизодами из литературно-общественной биографии Чернышевского. Так, содержание пьес Чернышевского «Другим нельзя» и «Мастерица варить кашу» в передаче Шаганова полностью совпадает с их текстами, опубликованными лишь в 1905-1906 гг. Совпадения в содержании находим и при сравнении печатных текстов романов «Пролог пролога» и «Дневник Левицкого» с записями, произведенными мемуаристом.

    Шаганов точен в своих воспоминаниях и тогда, когда рассказывает о происходивших в 1862 г. петербургских пожарах и о связанном с ними визите Ф. М. Достоевского к Н. Г. Чернышевскому, запечатленном последним в мемуарном очерке «Мои свидания с Ф. М. Достоевским» (т. I, стр. 777-779).

    Память мемуариста верно воспроизвела и такой факт из личной жизни Н. Г. Чернышевского, как приезд к нему в Кадаю его жены Ольги Сократовны в конце лета 1866 г. (ср. сб. «Чернышевский в Сибири», вып. I, примечания М. Н. Чернышевского, стр. 176-177; М. Н. Гернет, История царской тюрьмы, т. II, М., 1946, стр. 259-260).

    Даже многие детали правильно передаются Шагановым. Например, описание расположения комнат в доме Александровского завода, где помещался Чернышевский с товарищами, полностью совпадает с сохранившимся планом, набросанным от руки и присланным Чернышевским в одном из писем родным (см. сб. «Чернышевский в .Сибири», вып. II, 1913, приложения; Ф. Майский, Чернышевский в Забайкалье, Чита, 1950, стр. 38-39).

    Однако нельзя весь материал мемуаров Шаганова рассматривать как вполне достоверное воспроизведение жизненной и творческой биографии Чернышевского сибирского периода. Многое, безусловно, ускользнуло из памяти автора воспоминаний, кое-какие краски стерлись, так как со времени последней встречи Шаганова с Чернышевским в Вилюйске до написания воспоминаний прошло более десяти лет; сам мемуарист указывает на возможность пробелов и неточностей в них. «Найдутся, вероятно, и кроме меня люди, — пишет он, — знавшие Чернышевского в это же время и слышавшие от него те же разговоры, — люди, которые тоже припомнят и напишут об этом и, таким образом, исправят неверности моей передачи» (В. Н. Шаганов, Н. Г. Чернышевский на каторге и в ссылке, 1907, стр. 25).

    Подобные «неверности» особенно дают себя знать, когда Шаганов обращается к рассуждениям по поводу политико-философских взглядов писателя. В этом случае появляется и несколько субъективное истолкование ряда принципиально важных проблем, в частности проблемы отношения Чернышевского к народу и государственной власти.

    Несмотря на ошибочность политических позиций В. Н. Шаганова, явно проступающую в трактовке социально-философских воззрений Чернышевского, воспоминания в целом являются одним из важнейших памятников мемуарной литературы о сибирском периоде его жизни.

    Рукопись «Воспоминаний», переданная Шагановым Э. К. Пекарскому, была предложена в редакцию рукописного журнала «Якутский сборник» и появилась там за подписью автора в 1890 г. Четвертая глава записей Шаганова («Беллетристические произведения Чернышевского, написанные во время пребывания в каторге») была помещена Пекарским в октябрьской книжке журнала «Русское богатство» за 1900 г. (с незначительными изменениями и сокращениями) под названием «Беллетристика Чернышевского». Остальные главы печатались в Иркутской газете «Восточное обозрение» в конце 1905 г.

    Воспоминания В. Н. Шаганова печатаются с незначительными сокращениями по тексту их отдельного издания: «Николай Гаврилович Чернышевский на каторге и в ссылке». Воспоминания В. Н. Шаганова. Издание Э. К. Пекарского, СПб., 1907.

    [С. 117-119.]

 

 

    В тюрьме Чернышевский пробыл вместе с нами недолго: в начале зимы 1867 г. его выпустили на квартиру в завод, так как окончилась треть срока его пребывания на каторге, по истечении которой, по закону, каторжные должны освобождаться от содержания в тюрьме. Он нанял небольшую квартирку в доме заводского дьячка, в нескольких шагах от нашей тюрьмы. Ему иногда дозволяли приходить к нам в тюрьму, а во время праздников Рождества и Пасхи он проводил у нас и по нескольку дней, когда читал нам свои романы, рассказывал еще задуманные им, но не написанные, или присутствовал при наших театральных упражнениях, для которых и сам написал три вещи. Первая из них была небольшая сценка аллегорического характера, очень мило и живо написанная. Некий отставной офицер имеет у себя жену (Россию), которую держит взаперти, бьет и всячески тиранит. Являются в то место два либерала-литератора. Услышав о таком тираническом обращении с женщиною, они воспылали мыслью освободить ее от тирана или внушить ему достодолжное обращение. Но когда они начали объясняться с г. офицером, то от свирепого натиска с его стороны потеряли всякую храбрость и даже забились под стол. Видя это офицер, уже было поднявший арапник на них, переменил гнев на милость и приказал подать водки (конституции), причем один из либералов даже сочинил в честь его хвалебную оду. Напившись, офицер снова возымел желание бить жену. Явившийся на зов его слуга (народ) всячески показывал гг. литераторам на арапник, приглашая их принять в оный офицера, но гг. литераторы тоже достаточно нализались с офицером и отнеслись несочувственно к приглашению слуги; тогда он сам взял арапник и выгнал их всех, в том числе и офицера (7)...

    [С. 122-123.]

 

 

    7 Эта аллегорическая сценка не сохранилась, между тем, автор воспоминания свидетельствует, что «М. Д. Муравский взял списки со всех этих трех комедий» (В. Н. Шаганов, Н. Г. Чернышевский на каторге и ссылке. Примечания Э. Пекарского, стр. 12). Здесь имеются в виду, кроме названной, пьесы «Другим нельзя» и «Мастерица варить кашу»». Аналогичный рассказ о маленькой комедии находим и у П. Ф. Николаева (см. стр. 166-167 настоящего издания)...

    [С. 149.]

    Вступительная статья, подготовка текста и комментарии Г. Ф. Самосюк.

    [С. 150.]

 

 

    Воспоминания о Чернышевском написаны В. Г. Короленко в 1890 г., когда •еще были живы впечатления от встречи с Чернышевским в Саратове и от последовавшей вскоре его смерти...

    [С. 295.]

 

 

    ПЕКАРСКИЙ, Эдуард Карлович [13 (25). Х. 1858 — 29. VI. 1934] — сов. языковед и этнограф, акад. (с 1931, чл.-корр. АН СССР с 1927). Специалист по якутскому языку. Составил «Словарь якутского языка» (вып. 1-13, 1907-30). Опубликовал св. 100 работ, в т. ч. фольклорные материалы.

    /Малая Советская Энциклопедия. Т. 6. 3-е изд. Москва.1959. Стлб. 1268./