.png)
.png)
Табу слов у народов восточной Европы и северной Азии.
Часть I. Запреты на охоте и иных промыслах. (1)
Д. К. Зеленина.
(Представлено академиком Е. Ф. Карским в Отделение Гуманитарных Наук
14 сентября 1928 года.)
[1) Сокращения в указаниях литературы: ... Пек., Пекарский, Э. К. Слов. — Словарь якутского языка. Издание Академии Наук. Исчерпано до 11-го выпуска, туор — ӱöрä, 1928, включительно).]
[С. 1-2.]
Глава 1. Животные слышат и понимают человеческий язык.
§ 7: Общий взгляд на животных. Понимание ими человеческого языка. § 8-9: Переговоры с животными в быту и в заклинаниях. § 10: Человеческий язык у животных. §11: Месть и другие человеческие чувства у животных. § 12: Как далеко животные слышат людскую речь. Психологическая предпосылка для охотничьих словесных табу.
§ 8. Если животные понимают человеческий язык, то с ними можно вести переговоры, что и делают камчадалы. Они в этом не одиноки...
...Смоленские белорусы рекомендуют при встрече с волками не стрелять в них, а приветствовать словами: «здравствуйте, молодцы!» Тогда волки не тронут. То же самое поведение рекомендуется и по отношению к змее (Жив. Стар., 1908, № 2, с. 154, В. Добровольский). Подобные словесные переговоры с медведем при встрече в лесу особенно широко распространены; они отмечены у ... у якутов (Жив. Стар., 1915, № 3, стр. 052, В. Ионов; Шкловский, 39; Пекарский. Слов., 2738)...
[С. 11-12.]
Глава 2. Половое табу охотников считается с тонкою чувствительностью животных к запахам.
§ 13: Охотники считаются с тонким обонянием зверей. § 14: Охотничьи табу менструальной крови. § 15: Табу половых сношений для охотников. § 16: Половые табу по отношению к убитым животным. § 17: Резкое отграничение в охоте мужчин от женщин. § 18: Половые табу шелководов, пчеловодов и коневодов.
[С. 23.]
Глава 3. Запреты, связанные с душами убитых зверей.
§ 19: Общие линии поведения охотника с анимистическим мировоззрением. § 20: Душа животных и запреты в момент убиения зверя. § 21: Извинения перед трупом убитого зверя. § 22: Табу издевательства над трупом убитого зверя. § 23: Возрождение убитых зверей. Сохранение в целости костей, вывешивание их и погребение должны способствовать этому возрождению. § 24: Запреты есть мясо убитых зверей. § 25: Запрет варить некоторые части тела зверей. § 26: Сходство в похоронных обрядах над людьми и над убитыми зверями. § 27: Табу продавать тушу и мясо убитых зверей. § 28: Ноздри зверя, как амулет. § 29: Уродование убитых зверей — с целью избежать их посмертной мести. § 30: Разное поведение охотников по отношению к глазам убитых зверей.
§ 23. ... Первобытные охотники, глубоко веря в возрождение убитых ими зверей, со своей стороны считают долгом принимать меры к облегчению этого возрождения. Для этого последнего нужно, чтобы сохранились в целости все кости, а по возможности и мясо данного зверя, и чтобы душа убитого зверя без труда могла найти эти кости; наконец, кости должны быть цельными, не разрубленными и не переломленными. Отсюда известные правила первобытных охотников — не разрубать костей, не сжигать и не кидать их куда попало, вывешивать эти кости на высокое место, где их легко может найти душа. Но так как при вывешиваньи кости могут пострадать от птиц и некоторых других хищников, то кости нередко хоронят в землю, а иногда в снег, в воду.
Тунгусы ободранную тушу лисицы вешают на дерево или же защемляют в дереве (Э. К. Пекарский и В. П. Цветков. Очерки быта приаянских тунгусов, 1913, стр. 113)...
[С. 46.]
...Тунгусы вешают на дерево все без исключения кости медведя, наблюдая, чтобы ни одна не осталась (Э. К. Пекарский и В. П. Цветков. Очерки быта приаянских тунгусов, 113)...
[С. 47.]
Поскольку первобытные охотники заинтересованы в сохранении рода всех промысловых зверей, постольку они соблюдают табу к костям всех их. По воззрению тунгусов, разрубать кости зверей — большой грех; равно как — если потерять кость какого-нибудь зверя, то взыщется с охотника (Пекарский и Цветков. Очерки быта приаянских тунгусов, 113). Кости ног и головы дикого оленя те же тунгусы не бросают на землю, а делают для них в лесу полку, на которую и ссыпают объеденные кости (там же)...
[С. 48.]
§ 27. В связи с изложенными выше запретами и правилами нам вполне понятно табу продавать чужим тушу или мясо убитых зверей, так как чужие легко могут и не выполнить всех требуемых запретов и обрядов. По мнению приаянских тунгусов, нельзя продавать нерпичье мясо и тушу (Жив. Стар., 1911, № 3-4, стр. 336, Пекарский и Цветков)...
[С. 55.]
Глава 6. Словесные запреты имен промысловых животных.
§ 43: Психологические основы и генетика этих запретов, по нашей гипотезе. § 44: Запреты имени соболя. § 45: Запреты имен белки; § 46: оленя и марала; § 47: лося; § 48: хорька, колонка, куницы, косули, кабана, рыси; § 49: морских зверей; § 50: летающей дичи; § 51: лисицы; §§ 52-54: зайца. § 55: Отношение к медведю и взгляды на него. § 56: Запрет имени медведя у рыболовов. § 57: Русские названия для медведя. § 58: Запрет древнего индоевропейского имени медведя. § 59. Запреты и подставные имена для медведя у народов Кавказа; § 60: у Финно-угров; § 61: у турецких народов; § 62: у монгольских и тунгусских народов; § 63: у палеоазиатов. § 64: Запреты имени тигра. § 65: Имена каких животных подлежали запретам? Запреты имен рыбы.
§ 44. ... Из целого ряда якутских названий для соболя: кīс, ӱс, сäрба, атас, нjāџы (Пекарский. Слов.) есть основания считать подставным нjāџы: в бассейне Олекмы и Витима — соболь и соболиха, в других местах — приятель, воспитатель, домовой, кум, кума (Пек., 190 и 1704)...
[С. 91.]
§ 53. Для приведенных выше случаев мы имеем прямые указания о запретах обычного имени зайца, плодом чего и явились подставные имена. Для дальнейших случаев прямых указаний о запрете у нас нет, и запрет можно лишь предполагать — по аналогии...
Повсюду у великорусов распространено название для зайца: косой, хотя глаза зайца, как известно, совсем не косы. В Сибири столь же широко распространено название зайца: ушкан (Гуляев. Оч. южн. Сибири, 139; Кривошапкин. Енис. окр., 62; II, 56; Богораз. Слов., 149; Дьячков. Анадырск. край, 69 и 107; Жив. Стар., 1915, № 4, стр. 429); это слово-заимствовано от русских также и якутами (Пекарский. Слов., 3079).
[С. 97.]
Украинцы Екатеринославской губ. называли зайца: выцарапень (Д. Зеленин. Опис. рукописей Геогр. Общ., I, 483); то же название отмечено у белорусов бывшего Суражского уезда, Черниговской губ. (Архив Географ. Общ., 46, 14). У белорусов соседнего Новозыбковского уезда: выторопень (Архив Геогр. Общ. 46, 12, 1849 г.)...
Якутских названий для зайца не менее пяти (см. Пекарский. Слов., 2516, s. v. табысхан). Из их числа подставными словами можно считать заимствованное от русских ускāн, ушкан (там же, 3079) и туртас, служащее одновременно названием для дикой козы, косули (там же, 2845).
[С. 98.]
§ 61. Общетурецкое название медведя аjȳ (В. В. Радлов. Опыт словаря тюркских наречий, I, 1893, стр. 223-224) является запретным словом у всех турок Сибири, а у якутов исчезло совсем. Якуты называют медведя: äсä, эсэ, дословно: родной дед (Пекарский. Слов., 308). Но и это название медведя «неохотно употребляется» якутами (Р. Маак. Вилюйскиг округ, II, 135); «имя это не хорошее, и зверь на него сердится» (Серошевский. Якуты 658). В. М. Ионов характеризует якутские слова äсä в значении: медведь, и äбä (собственно: бабка, бабушка) в значении: медведица, как названия, употребляемые из бережи, харыстāн (Жив. Стар., 1915, стр. 051), т. е., по нашей терминологии, как подставные слова. Но и слово äсä, продолжает Ионов, как будто не вполне гарантирует человека, и для обозначения медведя якуты употребляют еще и иные выражения.
Вилюйские якуты называют еще медведя словом: прадед, öбӱгā, öмӱгā (Пекарский. Слов., 1909); белого медведя — «белый дед», юрюнг эсэ (Серошевский, 139)...
Ряд турецких, особенно якутских, названий сохраняет память о медведе, как о хозяине леса. Якуты «при случайной встрече величают медведя господином чащи, леса, гор и падей; вообще же его зовут лесным господином» (В. Ф. Трощанский. Эволюция черной веры у якутов, 55): тыа тоjоно, т. е. лесной владыка, господин леса (Пекарский. Слов., 2708); ojȳр тоjоно, владыка чащи, господин густого леса (Пек., 1810 и 2708); князь зверей, а потихоньку: злой лесной дух (Серошевский, 139 и 658); тоjон, господин, владыка (Пек., 2708), улȳ тоjон, большой господин (Серошевский, 658); лесной, оjȳрдāҕы (Пек., 1810); тыатāҕы (Ионов, 051), тыатāңы (Пек. 2932); лесной старик, тыа оҕонjоро (Пек., 1783)...
Зверь, аң, как название медведя, отмечено у тех же турок Алтая (Ядринцев, 111; Н. П. Дыренкова). У якутов с эпитетами: большой зверь, улȳ кы̄л (Пек., 1376); лесной зверь, тыа кы̄л (там же); черный зверь, хара кы̄л; земляной зверь, сір кы̄ла (Пек., 1376)...
«Секретное имя» медведя у охотников-качинцев: овчинная шуба, тирь-тон (Н. Попов, Изв. Геогр. Общ., XX, 657), с чем сравнить якутское арбастах кы̄л, зверь в ветхой дохе, в дохе с всклокоченной и частью вылезшей шерстью (Пек. 140).
У якутов еще: имеющий берлогу (старик), арҕахтāх (оҕонjор) (Пек., 144). У шорцев Алтая: лапа, маiмак (Н. П. Дыренкова). У некоторых якутов: мялка для толченья кож, талкы (Пек.,, 2540), где имеется в виду, очевидно, тяжесть и громоздкость неповоротливого зверя.
В турецких именах медведя можно наблюдать постепенный переход подставных имен в запретные, с чем сравнить славянское слово медведь, первоначально подставное. Качинцы и шорцы название медведя «старик, апчак» употребляют только дома (Попов), а сагайцы то же слово употребляют часто и на промысле (Н. П. Дыренкова). Якутское äсä местами совершенно запретно (Маак. Вил. округ, III, 109), местами же еще употребляется (Ионов, 051; Пек., 308).
[С. 107-109.]
Глава 7. Профессиональные охотничьи языки.
§ 66: Обзор источников. § 07: Для чего служит профессиональный охотничий язык? § 68: Наказания нарушителям охотничьих запретов. § 69: Условный дорожный язык якутов. § 70: Происхождение условного охотничьего языка. § 71: Якутский термин: хауистап. § 72: Об именах животных в шаманском языке и в сказках. § 73: Запретные названия орудий охоты. § 74: Запреты слов: охота и убивать. § 76: Словесные запреты, связанные с местом и обстановкой охоты. § 76: Запрет имен охотников и собаки. § 77: Словесные запреты в пути на охоту, при передвижениях по воде. § 78: То же при сухопутных передвижениях. § 79: Охотничьи запреты названий пищи и посуды; § 80: одежды и обуви. § 81: Запрет слова кровь. § 82: Словесные запреты на почве полового табу охотников. § 83. Словесные охотничьи запреты, возникшие на почве вражды лесного духа с христианством и под влиянием обывательских поверий. § 84: Словесные запреты, развившиеся на почве вражды лесного духа-хозяина с домовым духом. § 85: Некоторые выводы из изучения профессиональных охотничьих языков. § 86: Приветствие охотнику: «ни пуху, ни пера!».
§ 66. ... Но лучше всего сохранился условный профессиональный язык у якутов. Якуты имеют и особое общее обозначение для слов такого языка (или для подставных слов): харыстāн, оберегаючи, с бережью (§ 71). Отличительная особенность якутского условного языка в том, что он употребляется не только на охоте, но еще и в дороге, путниками.
В известном словаре якутского языка Э. К. Пекарского находим самое богатое собрание данных по этому предмету. Подставные слова в этом словаре обозначаются буквами: х. ä. т., т. е. харыстāн äтäр тыл — оберегаючи, с бережью...
[С. 115.]
§ 69. Мы думаем, что условный дорожный язык якутов явился в результате развития условного охотничьего языка...
Особенность якутов в том, что они знают особого дорожного духа-хозяина (суоліччітä) (Пек. 99; Маак. Вил. округ, III, 112), о котором другие народы большею частью ничего не знают. Вера в дорожного духа должна была, естественно, упрочить и развить всякого рода запреты во время пути.
Для нас главное отличие якутского дорожного языка от охотничьего в том, что первый применяется, по-видимому, и женщинами-путниками. Очередная задача для якутологов — выяснить взаимоотношение между охотничьим и дорожным условными языками — в смысле их состава и строя.
[С. 120.]
§ 71. У якутов известно особое выражение для обозначения словесных запретов охотника и путника в дороге: харыстāн. Это — деепричастие от глагола харыстā, означающего: беречь, жалеть, оберегать, экономить (Виташевский. Якутск. матер. для разр. вопр. эмбр. права, 15). Э. К. Пекарский так истолковывает якутское выражение харыстāн äтäр тыл, харысты̄р тыл: «условное название, даваемое какому-либо предмету из предосторожности, боязни, ради охранения от несчастья, оберегаючи» (Слов. 2938). Противоположное по значению выражение: харса суох — не требуется бережи, нет запретов (Ионов. Дух-хозяин леса, 4).
Что именно (или кто) оберегается тут запретами? Этнографы на этот вопрос отвечают различно. Р. Маак приводит в объяснение слова якута: в дороге надо беречь не только необходимые вещи, но и самые названия их, не употребляя последних без нужды (Вил. округ, III, 112). Трощанский понимает иначе: запреты имеют целью оберечь, сберечь данные вещи. Буквальные его слова гласят так: «говорить на этом (условном) языке значит говорить «оберегаючи» вещи» (Эволюция черной веры, 54). В некоторых случаях такое объяснение применимо, но в других оно совершенно непонятно. Когда якут, говоря харыстāн, называют реку бабушкой, от кого он оберегает реку? Или когда якут харыстāн называет медведя: владыка, большой господин, лесной,, — от кого он оберегает медведя? нуждаются ли река и медведь в его обережи? Тут можно было бы говорить лишь об оберегании самого себя, что, по-видимому, и имеет в виду Э. К. Пекарский в своих словах: «ради охранения от несчастия». Если «несчастье» понимать очень широко, включая в него также и неудачу на промысле, то с таким пониманием можно бы было согласиться.
Можно еще здесь думать, правда, с меньшим основанием, об особой «осторожности» по отношению к дичи, что отмечено, напр., у тунгусов. Последние «ко всякой дичи относятся с осторожностью: боимся, что прекратится» (Пекарский и Цветков. Приаянские тунгусы, Жив. Стар., 1911, № 3-4, стр. 350). Аналогичную психологическую основу имеют охотничьи поверья и запреты, связанные с идеей возрождения убитых животных (§ 23). Наконец, можно думать о настороженности внимания самого охотника (§ 70).
[С. 121-122.]
§ 73. Первая и древнейшая категория слов, подлежащих запрету на промыслах охоты и рыболовства, нами уже рассмотрена: это — имена промысловых животных. Дальнейшая группа слов, запрет которых почти столь же понятен и ясен — названия орудий лова...
Терешкин отмечает якутское подставное специально-охотничье название для ружья: кöңдöi, дословно: с пустотой, полое (стр. 22; Пек., 1148). В дороге, оберегаючи (харыстāн), якуты называют ружье (сā) словом: кыталык, собственно: белый журавль (Пек., 1441)...
Среди названий охотничьих орудий ружье не является исключением, а правилом. Для других, древнейших, орудий имеются также подставные слова, свидетельствующие о запретах. Якуты лук самострела (сjа) называют на промысле: полено, хардаҕас (Пек., 2938; Ястремский, Изв. Вост.-Сиб. Отд., т. 28, стр. 257), В Олекминском и Вилюйском округах лук-самострел для добычи зайцев оберегаючи зовется: бок, ребро оjoҕос, (Пек., 1803)...
У якутов отмечено подставное (харыстāн) название ножа (бысах) в дороге: кыры̄лāх, дословно: с остреем, гранчатый (Пек., 1425); у охотников на Вилюе: турус (Пек., 2852).
Рогатина на медведя у тунгусов носит подставные названия: тунiнкi, тутуhiнам (Титов. Слов., 147 и 149). У вилюйских якутов копье зовется оберегаючи: даiбахы (Пек., 665).
Топор (сӱгä) якуты оберегаючи называют дятлом: кiргil, черный дятел или желна, и тоңсоҕоi, пестрый дятель, Рiсus mаjоr (Пек. 1101 и 2731). Первое из этих подставных слов Пекарский (стр. 1101) отмечает как дорожное, а Терешкин (стр. 22) как охотничье...
Возможно, что сюда же нужно отнести и якутское подставное слово тiмäх, собственно: пуговица, как якуты оберегаючи называют сулему (сӱ1ӱмä; Пек., 2671), поскольку сулема служит отравою для зверей...
Из орудий рыбной ловли отмечен запрет великорусского невод у рыболовов на холмогорских озерах; подставное слово: румага (Колчин), с чем сравнить олонецкое название мякины: рýмега (Опыт обл. слов., 193), из финского? Возможно, что запретами отчасти объясняется и обилие русских названий для невода, хотя среди них не мало и разных видов. Можно предполагать также, что заимствование русскими на Колыме якутского слова для названия поплавка у сети: хотогóс (Богораз. Слов., 153), равно как обилие у якутов заимствованных терминов рыболовства, даже таких, как неводная прорубь (якутское иордань, џардāт, чардāт: Серошевский. Якуты, 301; Пек., 795), частично объясняется в связи с запретами.
§ 74. Слова, обозначающие самый процесс охоты, также подлежат запретам...
У якутов отмечено подставное (харыстāн) слово для обозначения охоты на медведя: буоссā, буостā (Пек., 563)...
[С. 123-125.]
§ 75. Место и обстановка охоты, естественно, запретны. Лес (шыа), где охотятся, вилюйские якуты называют подставным (харыстāн) словом: џоппо (Пек., 843), тäңкä, собственно: деревья без ветвей, обгорелые деревья (Пек., 2636); густой лес, лесную чашу — словом сäбäрǟн, собственно: мелкий кустарник? (Пек., 2141, 2167). Впрочем, у якутов имеется общее правило, по которому «нельзя называть (по имени) урочище, когда находишься вблизи его»; для этого существует общее название: äбä, бабушка (Ионов. Дух-хозяин леса, 4, прим. 2; ср. выше § 69).
Место рыбной ловли подлежит тому же запрету. У великорусских рыболовов на холмогорских озёрах запретно слово: озеро; подставное ему: лýжа (Колчин). Якуты озеро Мыандра в Ботурусском улусе называют подставным словом: Буор џгä (Пек., 1653)...
Постель (шеллях) дорожную якуты называют подставным словом: сеттэ, что Маак ошибочно переводит: число семь (Маак. Вил. округ, ГО, 112); значение этого слова: подстилка из ветвей (Пек. 2151 и 2182)...
§ 76. ... Собака, ближайший помощник охотника, не миновала запретов... У якутов известны два подставных (харыстāн) слова для собаки (ыт): сы̄с, собственно: дрянь, сор (Пек., 2493) и ӱнӱгäс, щенок (Пек., 3128)...
§ 77. Путь на охоту, равно как и передвижения во время охоты дали много словесных запретов, особенно в якутском языке, где создался особый «дорожный» язык (см. § 69), весьма близкий к охотничьему и во многом сливающийся с этим последним.
Самую дорогу (суол) якуты называют подставными словами: вьюк, кöтö1 (Маак. Вилюйск. окр., III, 112); äртык, дословно: теснина, горное ущелье (Пек., 152).
Передвижение на лыжах (усун) якуты называют подставным словом: сы̄л, ползать (Пек., 2440)...
Отправляться в путь (аттан) обозначается в дороге подставным словом: тардысын, собственно: тянуться, растягиваться (Пек., 2579); даласаҕар тардысын! — у вилюйских якутов: садись на переднюю лошадь! (там же).
Останавливаться в дороге, слезать с лошади или с оленя — эти действия обозначаются подставным словом тардын, собственно: натянуть на себя что, стягивать себя (Пек., 2577)...
Определенную местность на пути (сір), а также ночлег (хонук сір) якуты называют подставным словом: бабушка, äбä. Вместо слов: местность, называемая так-то, якут в дороге скажет: бабушка, до которой нам нужно доехать столько-то миль (Пек., 215). Тем же ласкательно-почтительным словом называет якут большую реку, большое озеро, свое родное урочище (там же). Полная параллель — русский эпитет больших рек: матушка. Появление того и другого эпитета нужно относить ко времени, когда признавалось существование в каждой реке духа-хозяина, которого первоначально и называли этим почетно-ласковым именем...
Водный путь, воду (ȳ), а также снег (хāр) якуты в дороге называют подставным словом: сылбырхаі, собственно: жидкий (Пек., 2446)...
Якуты называют в дороге лодку: äбä таласата, бабушкины мостки (Пек., 2536)...
§ 78. ... Якуты в пути называют лошадь (ат) подставным: таласа, кладки, мостик (Пек., 2535; Терешкин, 22), кö1ö, собственно: упряжка (Пек., 1134). Вместо «оседлай коня!» якут в пути скажет: «почерни мостки!» (Виташевский, 15: см. § 66). Кормить (асат) коней — в дороге обозначается подставным словом: ӱссäннäр (аттары) (Пек., 3111).
Седло (ыңы̄р) на дорожном языке якутов обозначается, также как и вьюк (ынды̄), подставным словом: чёрное, хара (Ионов. Дух-хозяин, 4, прим. 2), на что очевидно и намекает приведенное выше почерни = оседлай. У вилюйских якутов Р. Маак отметил иное подставное слово для седла: деревяжка, хангхасар (Вил. окр., III, 112; Пек. 3315). Вместо «вьючим!» (ыррды̄лыах) якутский путник говорит оберегаючи: харабытын кöтöҕӱнӱöх, поднимем что-либо для себя (Пек., 1176).
Конскую оброть (бас быата) в дороге якут называет подставным словом: сулар, имеющим то же звачание — оброть, недоуздок,неупотребляемым в других якутских говорах (Пек., 2328). Подкладываемый под седло травяной потник (бото): бȳтаi (Пек., 575 сравнивает с русским пýтай). Коновязь, столб для привязыванья лошадей, носит у вилюйских якутов особое дорожное ими: сатанах (Пек., 2128). Конское пастбище (ат асы̄р сiрä): асылык, т. е. корм, пища, трава (Пек., 178)...
§ 79. Для названий пищи и особенно посуды охотников известен ряд словесных запретов... Якуты мукý (бурдук) оберегаючи называют золой, пеплом: кӱ1 (Пек., 1284). [* Э. К. Пекарский ставит вопрос: не будет ли здесь слово кӱ1, взятое из русского куль, т. е. мешок, в котором продают муку? (устное сообщение Э. К. Пекарского).] Для понятия: есть, насыщаться якуты в дороге употребляют подставное слово: ӱксäн (Пек. 3111).
Котел (солȳр) в дороге якуты называют, оберегаючи, черепком, обломком горшка: харбāх (Маак. Вил. округ, III, 112); Пек. 3352)... Сумку для дорожного котла (солȳр хāта) якуты называют подставным же словом: кӱңкӱчäх или кӱңӱчäх (Пек., 1306)...
Деревянный ковш вилюйские якуты именуют, оберегаючи: даібы̄р, по-видимому от глагола даібā — махать (Пек., 665). Чашку, миску (кытыjа) — словом: круглая, тöгӱрӱк (Пек., 2763). Красную деревянную русскую чашку для чаю — мöчöкӱ, мöчӱкä, собственно: крашеная чашка (Пек., 1616). Деревянную мутовку (мае ытык) — русским словом мотуох, мутовь (Пек., 1596)...
[С. 126-129.]
§ 80. ... Якуты, оберегаючи, называют детские штанишки (сыаljа) словами: оҕо тахтajа, где тахтаi означает собственно: берестяная посудинка для варки клея (Пек., 2607); о связи этого подставного слова с детской у нас никаких данных нет. Якутское выражение ыты̄р сахха кäтар таңaс является подставным для ö1ӱнjӱк таңас (Пек., 2553).
§ 81. Ближайшее отношение к охоте имеет снимка шкур с убитых зверей — работа ответственная, так как при ней легко прорезать и испортить ценный мех. Работа эта очень часто производится промышленниками не дома, а в охотничьем балагане в лесу. С ней связано много запретов (см. § 26). Словесный запрет отмечен у якутов, у которых запретен обычный глагол сӱ1, означающий: снимать шкуру; вместо него подставные слова: сы̄ллар, собственно: двигать, спускать, и таңастā, дословно: снабжать кого одеждой (Пек., 2448 и 2554; ср. Ионов. Дух-хозяин леса, 19, прим.). По сообщению Ионова (там же), глагол с ы̄ллар употребляется в качестве подставного слова также и вместо запретного імітäр — выминать шкуру...
У якутов слово кровь также запретно: не говоря о крови, выходящей из внутренних органов (кыа: Пек., 1351), известно три подставных (харыстāн) слова вместо якутского хāн — кровь — и производных от него. Это: субаі, собственно: холостой?; бö1ӱöх, дословно: густота, скучиванье животных или людей, и бӱтӱн, весь, целый. Последним словом обозначают кровавый сгусток, сверток крови, напр. в сердце (Пек., 523 и 597); первым, кроме свежей крови, еще вареную кровь и колбасу из конской крови (Пек., 2313).
[С. 130.]
§ 82. Всё, что неприятно для зверей и отпугивает их, сделалось запретным для охотника. Запретные действия охотника после подверглись также и словесным запретам. Повидимому, предполагалось, что разговоры о таких действиях будут также неприятны зверям или духам-хозяевам. Таким путем на почве полового табу охотников и на почве резкого отграничения в охоте женщин от мужчин (§ 17) возник ряд словесных запретов.
Для русских и для коми (зырян) охотников одинаково запретно слово: женщина... У русских охотников на соболя подставным словом для запретного «баба» было: белоголовка (Крашенинников. I, 246; явно от головного убора, коим была издавна у славянских замужних женщин белая намитка: ср. польское название женщины:białogłowa), а также: шелуха (там же; т. е. то, из чего вылупился ребенок?). Подставное слово для запретного «девка»: просты́га (там же; т. е. простая, без плода, без ребенка?)...
Возможно, что сюда же относятся и некоторые словесные запреты для менструальной крови, которая сама по себе весьма запретна для охотника (§ 13). У якутов подставные слова для менструальной крови: саҕаса, собственно: растопка (Пек., 2018), и кыа (Пек. 1351). У русских нет прямых сведений о запрете, но многочисленность и разнообразие названий для menstrua проще всего объяснять запретом, правда женским, а не охотничьим (см. часть II).
Возможно, что на почве соответствия запретных действий и запретных слов объясняется якутский запрет глагола кысыр — гневаться, сердиться; подставное слово: мынчāр (Пек., 1659)...
[С. 131.]
§ 83. ... Имя ворона (суор) запретно также у якутских охотников, у коих подставное слово: аргыс, собственно: спутник (Пек., 145). Формула: аргыспыт сіäтä, произнесенная, когда ворон тронул мясо лисы в ловушке, предохраняет от повторения подобных случаев (там же). У якутов на Алдане запретно также имя вороны (турах), подставные слова для которой: дäх и дäҕынаі; местные жители объясняют этот запрет созвучием имени бывшей шаманки Турäх (Пек., 663), т. е. здесь уже бесспорен не охотничий, а обывательский мотив в запрете (см. ниже часть II).
[С. 133.]
§ 84. ... У якутов запретно слово телёнок, но запрет его связан, по-видимому, со скотоводством, а не с охотой: новорожденного телёнка «оберегаючи» называют: тірī, собственно: шкура, кожа (Пек., 2682). Для обозначения роста шерсти у теленка в утробе матери якуты употребляют «оберегаючи» же особый глагол: кыламаннā (Пек., 1379). В шаманском языке якутов отмечено особое слово для обозначения стада рогатого или конного скота (Пек., 1612).
[С. 134.]
Глава 8. Запреты па иных промыслах.
§ 87: Мингрельский запрет при сборе весенней крапивы. § 88: Словесные запреты пчеловодов; § 89: кавказских шелководов; § 90: русских золотоискателей. § 91: Сравнение словесных запретов охоты с запретами на иных промыслах.
§ 91. ... Таково, например, скотоводство, в частности, пастушество. В нем возобладала идея женских запретов, которая применена здесь и к диким зверям: название волка собственным, запретным именем привлекает этого хищника в стадо. [* Автор приносит свою благодарность Л. Б. Панек и Э. К. Пекарскому за любезную помощь, оказанную ими при чтении авторских корректур; профессору Jan. St. Вуstroń и П. Г. Богатыреву — за сообщение недоступных автору печатных данных; молодым этнографам Н. И. Дыренковой, А. А. Попову, Л. II. Потапову и Н. Н. Тихоницкой — за разрешение опубликовать некоторые данные из их рукописных работ. (Д. З.).]
(Вторая и последняя часть в следующем томе.)
[С. 144.]
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
ЯКУТСКАЯ ГОСУДАРСТВ, НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА И ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ,
при ней с настоящего числа открыты для всей посетителей...
[С. 4.]
.png)
.png)
.png)
.png)
Пекарский, Эдуард Карлович; поляк, сын дворянина; род. в 1858 г. в Игуменском у., Минск. губ. Учился в Ветеринарн. институте и одновременно служил письмоводителем. В 1875 г. примкнул к рев. движению, ведя в течение трех лет пропаганду в кружках учащейся молодежи Таганрога, Чернигова, Харькова. В 1878-80 г. работал в Тамбове и Москве в кружках земледельцев и был в 1879 г. в самом конце года арест. и просидел до начала 1881 г., когда Московск. В.-О.С. пригов. к 5 г. каторги, замененной ссылкой на посел. по 249 ст. УН. Ссылку отб. в Якутск. обл. до 1905 г., когда по ходатайству Академии Наук получил разрешение на отъезд в Петербург, где и работал в должности ученого хранителя музея антропологии и этнографии. Пенсионер. Беспарт. Чл. бил. № 1324
/Политическая каторга и ссылка. Биографический справочник членов о-ва политкаторжан и ссыльно-поселенцев. Москва. 1929. С. 416-417./
.png)
.png)
Г. И. Поршнев
ДВЕСТИ ЛЕТ НАУЧНОГО ИЗДАТЕЛЬСТВА
VI
...Из новых (серийных) изданий Академии за революционные годы следует отметить в первую очередь продукцию КЕПСа, «Доклады» по физико-математическим и историко-филологическим наукам, «Известия» и «Труды» комиссии по изучению племенного состава населения СССР», «Известия» бюро по генетике и евгенике, «Труды» геологического и минералогического музеев по изучению радия и радиоактивных руд, комиссии по исследованию союзных автономных республик, «Наука и ее работники» и ряд картографических работ (почвенная карта Сибири, карта населения Сибири, карта Шпицбергена и др.). Продолжается печатание капитальных словарей русского языка, якутского языка (Э. К. Пекарского) 2), осетино-русско-немецкого словаря Миллера-Фреймана, уйгурского и турецкого — В. Радлова, персидского и др.
[С. 15.]
.png)
.png)
.png)
Г. В. Ксенофонтов
ХРЕСТЕС
ШАМАНИЗМ И ХРИСТИАНСТВО
(ФАКТЫ И ВЫВОДЫ)
*
Эволюция богов кочевого быта.
(Введение к изучению мифологических сказаний урало-алтайских племен)
...В одной богатырской былине, напечатанной Э. К. Пекарским, (См. издание Акад. Наук — Образцы народной литературы якутов — Т. I, ч. 2, стр. 81) «Тойон Ньургун Бухатыыр» божество «айыы» называется «тюёрт атахтаах тюргэн айыы», т. е. обладающее четырьмя ногами быстрое божество. Там же в другой былине — Элик Боотур, Ньыгыл Боотур икки (326 стр.) — богиня Иэйэхсит или Айыысыт, покровительница женских родов, является к людям в образе — «кыыс кэрэ сылгы», т. е. в образе кобылицы девственно чистой, белой масти. Наконец, даже в обычной разговорной речи якутов конь постоянно именуется — «айыы огото» — божие дитя...
[С. 110.]
--------
По вопросу о причинах большого сходства христианских и шаманистических воззрений могут быть различные подходы. Ученые из лагеря социал-патриотов разных направлений, конечно, не допустят и мысли о возможности каких-либо сравнений великой христианской религии с грязным шаманизмом! Они принадлежат к особому типу людей с религиозным складом мысли, невзирая на их ученые звания, яко бы научное направление и прочие вывески, ибо у них не факты управляют теорией, а как раз наоборот. Эти типы заранее с завязанными глазами знают, что они принадлежат к великой расе, следовательно, все прочие народы суть «хамье», « мусор человеческий», каковые эпитеты умалчиваются в ученых трудах лишь ради приличия. У них от сознания своего собственного достоинства развилась мания величия. Следовательно, по поводу сравнений христианства с шаманизмом они могут придти только в благородное негодование, в священный ужас... Они, когда занимаются исследованием быта Сибирских заведомых «дикарей» обычно пишут: «Якутам... совсем неизвестно, что только добродетельная жизнь и истинная вера могут привести в рай, мало того им даже неизвестно, что такое добродетель, и в языке их совсем нет слов для выражения моральных понятий». (См. Трощанский — «Эволюция черной веры у якутов». Стр. 1-2). «Этическая сторона в верованиях якутов совершенно отсутствует. Скотоводческий быт вообще не способствует развитию». (Ibid 158 стр.)... «У якутов нет никаких моральных принципов» (Ib. 161 стр.). «У них нет умственных интересов. выходящих из узкой сферы личного благополучия». (Ib. 156 стр.) «У якутов никогда не было и не могло быть культа предков, ибо они пренебрежительно относятся к своим старцам». (93 стр. Последнюю мысль для экономия места мы сжали). «Верования якутов... в своей основе приближаются к верованиям поклонников дьявола». (Ibid 157 стр.) Стараясь «научно» понять происхождение религиозных воззрений дикарей, они исходят из наблюдений над психической жизнью животных: «Я наблюдал молодую собаку, которая, услыхав в первый раз в своей жизни гром, подняла отчаянный лай и бросилась к открытому окну». С такой фактической справки начинает свой великий ученый труд упомянутый Трощанский. (Ibid 7 стр. прим. I). Эта не наука, а политическая программа.
Продолжать выписки из многих, подобного же рода научных трудов, значило бы напрасно утомлять читателя. Если говорится: «религия — дурман для народа», то такого рода научные предубеждения не будут ли более худшим сортом духовного дурмана, ибо эти проповедники всегда прикрываются, как священным щитом, именем науки или учеными званиями?
Авторитетный лингвист — турколог, приват-доцент А. Самойлович (см. краткий русско-якутский словарь. Э. Пекарский. Предисловие XV стр.), исследовав звуки якутского языка, пишет: «X» — обозначает якутский звук, напоминающий русское начальное «к» в энергично, «по-вороньи» произнесенном слове каркать». Мы не беремся оспаривать заключение большого авторитета в области лингвистической науки, ибо весьма возможно, что звуки в языке низшей расы стоят ближе к живой природе, чем к ангельским голосам культурных народов...
[С. 141.]
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
АЛЕКСЕЕВ, Петр Александрович (1849-91) — рабочий-ткач, известный революционер 70-х гг. В 1877 по процессу «50» был приговорен за речь на суде к 10 годам каторжных работ и, отбыв часть их в России, в 1882 был привезен на Кару (см.) и в 1884 вышел на поселение в отдаленный улус Якут. обл. Летом 1891 по дороге в Якутск А. был убит с целью грабежа.
Лит.: Кон, Ф. На поселении в Якутской обл., «Кат и Сс», 1928, 12 (49); Пекарский, Э. Рабочий Петр Алексеев, «Былое», 1922, 19; Грешении, Г. О Петре Алексееве, «Красная Летопись», Пгр., 1924, 2 (11); Кротов, М. Убийство Петра Алексеева, «Кат. и Сс.», 1928, 10 (47).
[Cтлб. 58.]
*
БИБЛИОГРАФИЯ...
1. История. Зарождение Б. Сиб. относится ко времени появления весьма краткого списка книг о Сиб. Бурнашева (1828)... Капитальная «Сибирская библиография» В. И. Межова (1891-92), несмотря на целый ряд своих крупных дефектов, сделала эпоху не только в сиб., но и вообще в рус. краевой Б. Труд Межова пытались продолжать С. Н. Мамеев, Е. В. Кузнецов, С. П. Якубович, А. А. Терновский, давшие ряд отрывочных и разнотипных указателей за 1892-98... 1900-е гг. ознаменовались двумя капитальными, углубленными раб.: А. Е. Алекторова о киргизах и Киргизском крае (1900-1904) и Д. И. Литвинова о флоре Сиб. (1909); кроме того, был издан ряд ценных указателей по отдельным районам и вопросам, напр. по золотопром-сти под руков. А. А. Белозерова (1907), по якутскому языку Э. К. Пекарского (1907), о минусинских туземцах Е. К. Яковлева (1900) и др...
[Cтлб. 292-293.]
Б. языковедения. 1) Э. Пекарский, «Перечень источников словаря якутского языка, с дополн. К. Залемана, в «Изв. Акад. Наук», 1905, 2; этот же перечень с новыми дополнениями перепечатан в тр. Э. К. Пекарского «Словарь якутского языка», в. 1, СПб., 1907; 120 названий; 2) А. Н. С а м о й л о в и ч, «Материалы для указателя литературы по енисейско-орхонской письменности», в «Трудах Троицкосавско-Кяхтинского Отд. Р. Г. Об-ва», т. XV, в. 1, СПб., 1914: дано 250 названий; 3) список лит-ры по бурят. наречию. 62 названия, приложен к в. 3 тр. А. Д. Руднева «Хори-бурятский говор», СПб., 1914...
Н. Здобнов
[Cтлб. 300.]
*
ВОСТОЧНО-СИБИРСКИЙ ОТДЕЛ ГОС. РУССКОГО ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА открыт в Иркутске в 1851 под именем Сиб. Отд. Р. Г. Об-ва. В 1877 переименован в Вост.-Сиб. Имел Красноярский подотдел, ныне существующий, как Средне-Сибирский Отдел Р. Г. Общества (см.)...
Изучение населения края, особ, туземцев, было впервые поставлено разносторонне Н. Н. Агапитовым, Н. И. Приклонским, Я. П. Дуброва, М. Н. Хангаловым, Худяковым, И. А. Подгорбунским, Н. А. Виташевским, С. Ковалик, В. Серошевским, М. А. Кролем, И. И. Майновым, С. В. Ястремским, В. Иохельсоном, Э. К. Пекарским, В. Г. Богоразом, Н. Л. Геккер и др. В ц. внимания оказалось изучение бурят-монголов, якутов и тунгусов. В то же время продолжалось изучение рус. народности (Арефьев, Протасов и др.). Среди многочисленных поездок и экспедиций этого периода явилась самой замечательной якут. экспедиция (т. наз. Сибиряковская, 1894-96)...
[Cтлб. 544-545.]
Издательство О. началось выпуском в 1856 «Записок Сиб. Отд. Р. Г. Об-ва», издававшихся в Петербурге. С 1863 издание это перенесено в Иркутск и продолжалось до 1886 (всего вышло 12 книг), когда «Записки» разбились по трем отделениям: общей географии, статистики и этнографии (существовали до 1896). В течение первых тринадцати лет издания «Записки» были единственным научным временником, обслуживавшим нужды сиб. краеведения. С 1870 O. реформировал свой временник, превратив его в орган для опубликования лишь научных монографий. Т. о. «Записки» фактически превратились в «Труды» О. и впоследствии, с 1896 стали выходить под именем «Трудов Вост.-Сиб. Отд. Р. Г. Об-ва»... Для освещения текущей своей жизни и для статьевых работ О. стал издавать на ряду с «Трудами» — «Известия», первый том к-рых вышел в 1870. С этого времени издание «Известий» не прерывалось до сего дня. Кроме периодических изданий, О. выпускал значит, количество отдельных книг и брошюр. Т. о., вне серий изданы, напр., все труды Маака («Путешествие на Амур», «Путешествие по долине р. Уссури», «Вилюйский окр. Якутской обл.»), Щеглова — «Хронологический перечень важнейших событий но истории Сиб.», Молодых и Кулакова — «Иллюстрированное описание быта сел. населения Иркутской губ.», Пекарского — «Краткий рус.-якутский словарь», Коротнева — «Фауна Байкала» и др. В 1898-1900 отдельной серией выходили «Труды Якутской экспедиции» (два вып.)...
П. Казаринов
[Cтлб. 547.]
.png)
Brak komentarzy:
Prześlij komentarz