.png)
.png)
Задачи историко-филологических исследований
Восточной Сибири
...Сибирь издавна привлекала внимание русских и иностранных путешественников и ученых. Известны первые сибирские историки-географы, писавшие еще в XVII в. — С. Есипов и С. Ремезов; плеяда ученых XVIII века, изучавших Сибирь; историки — Миллер, Фишер, натуралисты: Гмелин, Паллас, Георги, Крашенинников и др. Крупный вклад в изучение Сибири внесли политические ссыльные: Н. А. Бестужев (декабрист), А. П. Щапов, Б. И. Дыбовский, В. Годлевский, А. Л. Чекановский, И. Д. Черсккий, Н. И. Витковский, Д. А. Клеменц, Н. М. Астырев, И. И. Майнов, Э. К. Пекарский, М П. Овчинников, В. Г. Богораз, Ф. Я. Кон, Н. А. Виташевский, И. И. Быстрянский (Ватин) и представители немногочисленной до революции сибирской интеллигенции: П. С. Словцов, Д. Б. Банзаров, Ч. Валиханов, Н. М. Ядринцев, Я. П. Прейн, Г. Н. Потанин, М. В. Загоскин, Н. Н. Агапитов, М. Н. Хангалов, В. А. Обручев и др. Известны талантливые сибирские питателя: Ф И. Бальдауф, II. П. Ершов, Д. П. Давыдов, И. А. Кущевский, В. М. Михеев, Н. И. Наумов, И. В. Омулевский (Федоров), В. Я. Шишков. Это были пионеры культуры в Сибири. История изучения и культурного развития края — одна из важных задач наших историков и литературоведов...
Большое историко-революционное наследство и наличие огромного количества первоисточников для исследования: фонды областного архивного управления и областного музея, наличие двух библиотек при госуниверситете (краеведческой и научной) — все это создает объективные условия для большой творческой научной работы исследователя. «Белые пятна» в изучении исторического и литературного наследства Восточной Сибири и Дальнего Востока должны быть заполнены в ближайшие годы полноценными трудами сибирских исследователей.
Ректор Госуниверситета им. А. А. Жданова Н. Шевцов.
Декан исторического и филологического факультетов Л. Петров.
Зав. кафедрой истории М. Гудошников.
Зав. кафедрой языкознания Г. Тропин.
Директор исторического архива Иркутской области Ф. Кудрявцев.
Директор областного краеведческого музея П. Кассин.
/Восточно-Сибирская Правда. Иркутск. № 51. 2 марта 1941. С. 3./
.png)
.png)
В Отделении литературы и языка
25-26 марта состоялось собрание Отделения литературы и языка. С докладом на тему «Метафора в системе художественного мышления» на собрании выступил старший научный сотрудник Института литературы АН СССР Б. С. Мейлах...
* * *
Специальное заседание отделения было посвящено якутскому языку, его положению среди других родственных ему структурно языков, истории и задачам его изучения. Заседание было организовано в связи с происходившей в Москве научной конференцией по изучению производительных сил Якутии, созванной Академией Наук СССР совместно с Госпланом СССР и СНК Якутской автономной республики.
Интересный доклад — Якутский язык и его отношение к другим тюркским языкам — прочел на этом заседании чл.-корр. АН СССР С Е. Малов.
— Якутский язык, в силу различных исторических и географических условий, — отмечает докладчик, — занимает в ряду других тюркских языков особое положение. Некоторые ученые затруднялись даже относить его к тюркским языкам. Действительно, все тюркские языки довольно схожи между собой; исключение в этом отношении как раз представляют на Востоке якутский, а на Западе чувашский языки. В имеющихся классификациях тюркских языков якутскому языку как-то не находится строго определенного места.
Акад. В. В. Радлов считал (1908) якутский язык, сравнительно с другими тюркскими языками, новым языком. По мнению В. В. Радлова, этот язык первоначально даже не был тюркским в только с течением времени стал таковым, и было бы ошибочным поэтому, по Радлову, считать якутский язык одним из древних тюркских языков.
По классификации тюркских языков 1922 г. [* Петроградский институт живых восточных языков, № 4, Петроград, 1922, стр. 8-9.], якутскому языку отведено мало соответствующее его структуре место в северо-восточной группе, наряду с древним языком рунических (орхоно-енисейских) и уйгурских письменных памятников.
Причина этой противоположности взглядов на якутский язык кроется, главным образом, в невыясненности того, что считать древним и новым в тюркских языках.
Сам докладчик утверждает, что в истории тюркских языков можно заметить тенденцию «озвончения» в «спереднения» звуков. Наличность в известных позициях глухих звуков и звуков заднего ряда, наряду с некоторыми другими признаками, характеризует древние тюркские языки.
Якутский язык по всей своей конституции (глухие звуки, долгота и пр.) является языком дописьменным, одним из тюркских языков, сложившимся еще до VII-VIII вв. В якутском языке можно находить (так же как в чувашском языке и в языке желтых уйгуров) больше древних языковых фактов, чем в других тюркских языках, фактов полуторатысячелетней давности — именно в этом смысле его и следует считать одним из самых древних тюркских языков.
После доклада чл.-корр. АН СССР С. Е. Малова выступили С. А. Токарев, Г. Д. Санжеев и председательствовавший на собрании акад. И. И. Мещанинов.
С. А. Токарев указал, что, по его мнению, докладчику не удалось опровергнуть концепцию акад. В. В. Радлова, касающуюся якутского языка.
Выступавшие поставили вопрос о необходимости более детального изучения истории якутского языка, его состава, тюрко-язычных и нетюрко-язычных основ, диалектов.
Затем доклад на тему «Изучение якутского языка в прошлом и ближайшие задачи на будущее» сделала старший научный сотрудник Института языка и мышления им. Н. Я. Марра АН СССР Е. И. Убрятова. Изучение якутского языка, — заявил докладчик, — начатое с первых же дней колонизации страны, имело первоначально узко практический характер. Многочисленные переводчики (толмачи), правительственные чиновники, казаки, купцы и миссионеры должны были изучать якутский язык для освоения богатейшей страны. Особенно большой материал оставили после себя миссионеры, которые имели рукописные словари, переводили церковные книги, писали проповеди, составляли практические руководства по якутскому языку.
Значительный материал, послуживший позднее источником для исследований по якутскому языку, дали иностранные и русские путешественники, которым принадлежат первые публикации в этой области (Витзен, Страленберг, Сауэр, Сарычев, Эрман, Щукин, Огородников, Миддендорф и др.).
Первым научным описанием явилась монография О. Н. Бетлингка «Über die Sprache der Jakuten» (1851), заключающая в себе тонкие наблюдения по фонетике, морфологии и синтаксису, снабженная текстами с переводами и словарем, дающая богатейший сравнительный материал по турецким и монгольскому языкам. Труд этот явился большим событием в языкознании в свое время и послужил основой всех дальнейших исследований якутского языка (С. В. Ястремский, Н. Н. Поппе). Много сделали для изучения якутского языка политические ссыльные, число которых в Якутии с ростом революционного движения в России особенно увеличилось во второй половине XIX в. Они собирали фольклорные материалы (декабрист Марлинский, народник И. А. Худяков), материалы для словаря (Э. К. Пекарский, В. М. Ионов), составляли грамматику, популяризируя идеи акад. Бетлингка (С. В. Ястремский). Известная Якутская экспедиция, организованная на средства И. М. Сибирякова (1894-1896), была осуществлена} почти исключительно политическими ссыльными.
Из трудов Сибиряковской экспедиции, чрезвычайно плодотворной и богатой по материалам вообще, особенно выделяется «Словарь якутского языка» Э. К. Пекарского. Собиравшийся в течение почти 50 лет, при участии многих лиц, хорошо знающих язык как якутов, так и не-якутов, он не имеет себе равных в тюркологии и широко используется тюркологами всего мира.
Участие в обработке лингвистических материалов Сибиряковской экспедиции в Академии Наук послужило поводом к созданию работы В. В. Радлова «Die jakutische Sprache in ihrem Verhältnisse zu den Türksprachen» (1908), в которой для доказательства нетурецкого происхождения якутского народа пересмотрены фонетика и морфология его языка.
После Октябрьской революции, в связи с созданием национальной письменности и литературного языка, изучение якутского языка переносится в ЯАССР, где выдвигаются талантливые языковеды-якуты: С. А. Новгородов, А. А. Кюндэ, Е. А. Кулаковский. Но буржуазные националисты, руководившие языковым строительством в ЯАССР, быстро свели на-нет научно-исследовательскую работу по языку и ничего не делали для подготовки научных кадров в республике.
В последние годы несколько оживилась научно-исследовательская работа по якутскому языку как в самой республике, где новый состав Института языка и культуры, продолжая работать над созданием письменности и литературного языка, занялся изучением диалектов, так и в Ленинграде, в Институте языка и мышления им. Н. Я. Марра, где в настоящее время проводится исследование синтаксиса якутского языка. Развитие, культурного строительства в ЯАССР, создание литературного языка, потребности школы и высшего педагогического образования, а также наличие первоклассных обработанных материалов и пособий, собранных предшественниками, обязывают якутологов максимально углубить и расширить научно-исследовательскую работу по якутскому языку. Необходимо создать на основе новых лингвистических методов научную грамматику, разработать синтаксис и диалектологию якутского языка. Первым в прениях выступил заместитель председателя Совнаркома ЯАССР тов. И. Е. Винокуров, посвятивший свое слово вопросам подготовки языковедческих кадров. Тов. И. Е. Винокуров обратился к Отделению литературы и языка с просьбой об оказании помощи ЯАССР путем командировки в республику ученых лингвистов.
Акад. И. И. Мещанинов высказался за создание научной грамматики якутского языка, которая должна явиться теоретической основой практических грамматик. Создание научной грамматики, а также выработка норм якутского литературного языка требуют изучения диалектов, которое должно быть начато в самое ближайшее время.
Кроме того, акад. И. И. Мещанинов подробно остановился на возможных формах научной помощи, которая должна быть оказана- Академией Наук СССР научно-исследовательским организациям Якутии.
С. А. Токарев высказал пожелание, чтобы якутоведы обратили больше внимания на изучение истории якутского языка.
Директор Института языка в письменности АН СССР В. А. Петросян указал на отсутствие в ЯАССР твердой линии по руководству языковым строительством, что сказывается, например, в том, что до сих пор не выработаны твердые нормы якутского литературного языка.
По мнению Н. Ф. Яковлева, за основу якутского литературного языка следует принять центральный диалект его, на котором говорит передовая часть якутского народа.
Отделение решило обратить особое внимание на работу по составлению научной грамматики якутского языка, изучение диалектов (для чего признано необходимым организовывать ежегодно диалектологические экспедиции в Якутию), работы по фольклору. Большое внимание должно быть уделено изучению истории якутского языка как тюркологами, так и специалистами по другим языкам.
Наряду с лингвистическими, следует усилить исторические, археологические и этнографические исследования, которые помогут в разрешении важной проблемы этногенеза якутов. Должны быть развиты также библиографические работы по якутской истории, языку и литературе. Признано желательным усилить базу лингвистической работы на местах, обратив особое внимание на подготовку новых научных кадров.
Отделение высказалось за укрепление связи с Научно-исследовательским институтом якутского языка в культуры.
/Вестник Академии Наук СССР. № 5-6. Москва. 1941. С. 60, 63-65./
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
Глава V
4. Расцвет науки о Якутии. Рост печати
Изучение природных богатств Якутского края имеет почти двухсотлетнюю историю. До социалистической революции при царизме им занимались смелые ученые-одиночки, как Гмелин, Миддендорф, Маак, Талле, Волосевич, Герасимов и многие другие...
* * *
Далеко шагнуло вперед за это двадцатилетие ЯАССР и изучение гражданской истории Якутии. История Якутии периода с 60-х годов XVIII века до конца первой половины XIX века в той или иной мере была освещена в трудах ученых сынов России, узников самодержавия — Левенталя, Виташевского, Майнова, Павлинова, Серашевского, Белевского, Пекарского и других. Эти ученые-ссыльные, являясь в большинстве своем блестящими исследователями, по преимуществу этнографами, накопили много фактических научных материалов историко-этнографического характера, освещающих вопросы землепользования, общественного строя, культуры, верования, обычаев и нравов, языка и фольклора, знакомящих читателя с Якутией. Но они, не имея реальных политических и материальных возможностей и не будучи марксистами, не в состоянии были и действительно не могли дать в своих даже фундаментальных трудах марксистского анализа истории Якутии, как естественно-исторического процесса...
[С. 117.]
.png)
.png)
.png)
А. П. Окладников
О ВОЗНИКНОВЕНИИ ПИСЬМЕННОСТИ В ЯКУТИИ
(По материалам наскальных изображений на Средней Лене)
...Иногда космическая сущность лося — страдающего зооморфного божества — выражается в его связи не с солнцем, а с звездами, т. е. тоже «небом» — вселенной. Якуты, например, называют Орион «Тайахтаах сулус», в буквальном переводе «Лосиное созвездие» [* Э. К. Пекарский. Словарь якутского языка, стр. 2530.]. Это название объясняется мифом, записанным В. Серошевским, которому якуты рассказывали: «Раз три промышленника тунгуса следом за сохатым зашли на небо, где долго бедствовали и голодали; один из них умер, а два другие, вместе с собакой и сохатым превратились в звезды, которые так и называются тайахтаах сулус — «звезды с лосем». Какое это созвездие — я не мог узнать: разные лица показывали разное; чаще всего указывали на Ориона (Колымский улус, 1883) [* В. Серошевский. Якуты. СПБ. 1896 г., стр. 660.]...
[С. 6.]
*
И. И. Барашков
СРЕДНЕЛЕНСКИЕ НАСКАЛЬНЫЕ НАДПИСИ
...Почетный академик Э. К. Пекарский в словаре якутского языка этнический термин «саха» объясняет следующим образом: 1) в старину: человек (в сказках наряду с «киһи» и урааҥхай); 2) якут — урааҥхай, якутское племя; саха киһп, якут — человек (в сказках и песнях), саха — урааҥхай — якут, якутский род; 3) Саха Саарын тойон — имя сказочного лица. В. Серошевский также отмечает, что «урааҥхай-саха» употребляется в торжественных оборотах речи, в сказках, песнях и молитвах...
[С. 30.]
Шаманизм, как проявление древнего анимизма, теряется где-то в глубине тысячелетий и в первоначальной своей стадии соответствовал раннему охотничье-рыболовному и скотоводческому быту народов Северо-Восточной Сибири вообще, Якутии в частности. Шаманская религия еще в глубокой древности прокатилась могучей волной среди сибирских туземцев, живших от Урала до Чукотки и от Гималая-Гиндукуша до Северного Ледовитого океана. Вне всякого влияния буддизма, ислама, в своей девственной архаичной форме она естественно сохранилась и в далеком Ленском крае.
По костюму, бубну и позе еще можно подметить некоторые характерные черты ленских шаманских изображений. Шаманы показаны в момент камлания, в плаще и с бубном в руках. Позы необычайные: корпусы наклонены вперед, а головы опущены вниз, в сторону подземного мира, где обитают злые начала абааһы. Широкоободная форма бубна напоминает древнюю форму бубна тюркско-таежного типа. Маак утверждает, что у якутов в древности, кроме обыкновенного шаманского бубна, был еще так называемый дюнгюр (а не тюнгюр), в который шаман бил металлической лопаткой, перебирая пальцами натянутые на нем струны. У урянхайцев бубен называется донкюр-тюнгюр, а у алтайцев тюнгюр. По всей вероятности, белые шаманы в более позднюю эпоху заимствовали свои атрибуты у черных шаманов (бубен с конскими волосами и т. п.). Айыы ойууннара — «белые шаманы никому, никогда зла не могут сделать и не делают; не имеют никакого шаманского костюма, не имеют даже бубна, они только благословляют и выпрашивают милость Үруүҥ-Айыы тойона» [* Э. К. Пекарский. Словарь якутского языка, стр. 1807.].
Судя по наличию плаща и бубна в среднеленских наскальных изображениях шаманов, можно допустить мысль, что древнеленский шаманизм принадлежал к более архаичной форме таежно-охотничьего культа — черному шаманизму. Все это было обусловлено своеобразным характером суровой северной стихии и неустойчивостью хозяйственного уклада первобытных ленских охотников. Нельзя согласиться поэтому с концепцией В. Ф. Трощанского о первоначальном генезисе белого шаманизма у якутов. Белый шаманизм, в генезисе своем, органически связан со скотоводческой культурой, носителями коей были позднейшие тюркские элементы якутской народности. Поздние скотоводческие культы якутов суть Юрюҥ-Айыы, Дьылҕа-Тойон, Уордаах-Дьөһөгөй, Улуу-Тойон, Ынахсыт-Хотун, Маҥан-Хара Сылгылаахтар и т. п. Следовательно, считать, по Трощанскому, белый шаманизм древнейшим субстратом якутского шаманизма было бы ошибочио. И это подтверждается документами среднеленскпх письменных памятников. Характерно, что термин шаманского самоназвания «ойуун» остался в древнетурецком значении. «Ойуун» (от глагольной основы ой — прыгать) — прыгун, скакун, жрец, кудесник (Э. К. Пекарский). В некоторых среднеазиатских языках термин «ойуун» обозначает шаманскую церемонию.
В якутском шаманизме существует волшебное дерево «ыйык» или «аар кудук мас» (дерево судьбы) со многими вершинами. Оно растет у подножья шаманской горы Дьооку в стране подземного мира Харса-Дьабына. На нем имеются гнезда, в которых выращиваются души — «кут» шаманов. Дерево это символизирует шаманскую родословную, от которой, по шаманским воззрениям, начинается мыслимый прашаман. Все шаманские души — «кут» располагаются па разных высотах этого дерева — «ыйык-мас». Слово «кут» в уйгурском языке означает счастье, благополучие (Вамбери), а в алтайском языке «кут-сюр» означает понятие «душа» и в монгольском языке — величие, сила, мужество (Ковалевский). Чем сильнее, могущественнее шаман, тем выше лежит его куша — «кут». Можно полагать, что отсюда, очевидно, и произошли старинные якутские поговорки «биир мутук үрдүкү, икки мутук үрдүкү» (на один сучек выше, на два сучка выше) «биир уйа үрдүкү, икки уйа үрдүкү» (на одно гнездо выше, на два гнезда выше). «Ыйык» — значит указатель (от глагольной основы «ый» — укажи), «мас» — дерево, т. е. «ыйык-мас» означает дерево, указывающее судьбу шаманов. «Аар кудук мас» — священное, изобильное дерево; «аар мас» — почтенное, громадное, самое высокое и крепкое дерево в лесу (ср. тюркск. ару, арыг), «кудук» — изобилие, «үс түүлээх кудук мас» — дерево, на котором возникает (уөскүүр) шаман: «аар кудук мас — аар кудук дууп мас» овященное дуб-дерево [* Э. К. Пекарский. Словарь якутского языка, стр. 126, 1193.]. Это символическое шаманское дерево, вероятно, находит отображение и в среднеленских наскальных изображениях...
[С. 33-34.]
В одном из «олонхо» первым писарем из племени Уруҥ-Аар-Тойона упоминается Сээркээн-Сэһэн с орлиным пером и, по некоторым версиям, с каменными скрижалями. Вторым наиболее грамотным лицом из племени злых начал считается Уот-Дьурантай. Кроме того, якутское народное сказание сохранило смутную память о какой-то «берестяной» и «зеленой» ведомости. Более интересным и важным фактом является сохранившийся в олонхо отголосок из глубины веков о «писаных каменных столбах», о «наскальных изображениях», начертанных «алой кровлю» богом судьбы — Дьылҕа-Тойоном:
«...Я про Ньургун Баатыра
........................................
Написал на чистом
Каменном столбе,
Имеющем четыре грани
И восемь острий
Алой кровью верхних мест,
Чтоб он стал вождем
В мощных битвах,
Чтоб он осудил
Злодеев разных стран.
Чтоб укротил и обманщиков
В тех краях... *
[* Э. К. Пекаркий. Образцы народной литературы якутов, т. I, изд. Академии Наук, 1911 г., стр. 4.]
[С. 37-38.]
.png)
.png)
Brak komentarzy:
Prześlij komentarz