«Я - МАМОНТ,
ШЕРСТЬ МОЯ РЫЖА,
ИДУ,
ОТ ХОЛОДА ДРОЖА...»
Сегодня наша литературная страница
посвящается памяти белорусского писателя, философа Ивана Ласкова, жившего и
творившего свои произведении в Якутии. 28 июня исполнилось пять лет после его
смерти. В Якутске, после его статьи «Драма поэта», посвященной П. А. Ойунскому,
его окрестили «писателем средней руки». В Белоруссии его имя теперь также
свято, как для нас — имя Ойунского.
Мы предлагаем вашему вниманию воспоминания
его друзей-литераторов.
Любовь Филимонова
ЕГО ГОЛОС...
«Когда Ваня Ласков, тогда еще студент
Литинститута, торжественным басом читал со сцены в далеком сибирском городке
Салехарде, народ в зале затихал, прерывались разговоры, люди начинали
всматриваться в шупловатого, невысокого парня в очках, которому, казалось, так
не соответствовал такой громкий, уверенный, могучий голос. Да и что это он
такое там говорит? Кажется, действительно что-то необычайное.
Ванечка, - а иначе мы его не звали - был
нашей, что называется, «ударной силой» на всех концертах. И когда в зале было
шумно, и когда мы не могли справиться с аудиторией, и когда нас принимали не
очень хорошо, и когда нужно было перекричать шум парохода - выручал Ванечкин
голос. Да и не только голос - его стихи: яркие, оригинальные...
На каникулы Ванечка обычно не ездил, как
другие, домой, - он был детдомовский, и поэтому такие странствия летом для него
были обычными.
Он был немного старше своих однокурсников
(до этого уже окончил химфак, поработал на производстве), имел какой-то
жизненный опыт. А чего не имел Иван, так это комплексов. Хоть на супермена он
не походил, - ростом не вышел, - все же, когда влюбился в красавицу Валю
Гаврильеву из Якутии, он «добыл» ее, опередив в этом рыцарском турнире многих
своих соперников.
На последнем курсе у них родился сын, и
вскоре они уехали в Якутск, Когда он после окончания института приехал в Минск
в поисках работы и квартиры и обратился в Союз писателей, там ему ответили: «У
нас тут и «члены» не имеют квартиры и работы, а вы хотите, чтобы мы всяким
начинающим помогали». Неизвестно, что с ними было бы, если бы не Якутск,
который встретил их более приветливо.
Помнится, приехал Иван Ласков на один из
писательских съездов. И во время традиционных споров, «разборок» в буфетных
кулуарах, когда одни группы в горячке обвиняли других бог знает в каких грехах,
он, слушая нас, внезапно мечтательно закрыл глаза и сказал: «Каждый раз, когда
приезжаю сюда, к своим, - как будто припадаю к чистому роднику...» Все вокруг
умолкли, с недоверием посматривая на Ивана: не издевается ли?.. А он смотрел на
нас серьезно и снисходительно. Тогда один из аксакалов, немного неуверенно, с сомнением
в голосе, проговорил: «Надо же, неужели он действительно где-то здесь родник
рассмотрел?..»
Светлана Климкович
ПИСЬМА ИВАНА ЛАСКОВА
Заброшенный судьбой в Якутию, Ласков давал
пример такого искреннего служения белорусской идее, которым мало кто может
похвалиться, живя здесь. Поэт, прозаик, критик, он в последние годы больше
времени и сил отдавал историческим исследованиям Его гипотеза о финно-угорском
происхождении летописной Литвы - настоящее научное открытие, результат оригинального,
нестандартного мышления.
С
докладом на эту тему Ласков должен был ехать в Хельсинки, на международный
конгресс финно-угорских народов. Не успел... Не успел он закончить два романа и
пьесу, собрать в архивах КГБ сведения про всех белорусов жертв сталинских репрессий
в Якутии. Но успел закончить и передать в Белоруссию, в издательство «Мастацкая
літаратура», главный труд своей жизни - книгу про летописную Литву.
У гипотезы Ласкова были приверженцы и
противники. Однако пока оспаривание идет только в частных разговорах. Нет ни одной
публикации, которая бы эту гипотезу обоснованно опровергала. Ласков ждал
научной дискуссии, она не состоялась. «У каждого нашего ученого - своя делянка»,
- печально шутил он.
«Прошу прощения за длительное молчание. -
писал мне Ласков, - я с января – безработный. А безработный, оказывается, имеет
значительно меньше времени. Хватаешься за то, за сё. Читаю почти что задаром
лекции в местном университете по русской литературе начала XX века: Блок,
Бунин, Гумилев, Ахматова, Пастернак и т. д. Пишу еженедельно для газеты...»
И вот последнее письмо от 12 июня, которое
заканчивается словами «Более подробно после...» Как горько, что этот «после» не
будет!
«...Этими днями я мною работаю со
следственными делами КГБ, пользуюсь любезностью ранее недоступных дядей. Хочу
написать для белорусской печати про репрессированных в Якутии земляков. Но
скоро меня из КГБ вгонят, ибо человек, который мне помогает, идет на пенсию...»
1 мая 1991 г.
«Я уже целиком убежден в правильности моей
гипотезы. Тем и живу посреди невзгод последнею времени. Есть предчувствие, что
недаром живу.
Днями на Лене будет ледоход снова примусь
за карасей. Теперь уже не столько для забавы, сколько для экономии средств (в
магазинах минтай стоит 527 руб. кг)».
15 мая 1993 г.
«Наверное, Алесь Барковский передал Вам мое
письмо? Он вылетел из Якутска 4 ноября, взяв рукопись моей книги. Известий от
нею пока не имею. Знаю один человек мне написал, что Алесь на радио на всю
Беларусь рассказывал, как мне здесь плохо живется. Не знаю, нужно ли было. Не
люблю жаловаться, ибо нам ли, кто пережил послевоенное время, впадать в
отчаянье? Кстати, дела мои улучшились. Нашел место в детском журнале. Редактор
- мой давнишний знакомый, у нас с ним понимание Заработок в месяц 150 тысяч,
еще получаю в университете 50 тысяч. Правда, сегодняшняя тысяча - как прежний
рубль. Ну, то на 200 рублей можно было жить Потихоньку вылезаем из ямы».
15 декабря 1993 г.
НЕБОЛЬШОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Любящий и любимчик первого президента
Республики Саха (Якутия) Иван Игнатьевич Николаев (больной на всю голову) по поводу писем Светланы Климкович
сделал свое заключение, присущее только его, воспаленному и праведному мозгу:
«Недавно в «Московском комсомольце в Якутии» напечатали письмо И. А. Ласкова
некоей С. Климович, которая «каждое письмо от Ивана Антоновича ждала с
нетерпением». В своем письме И. А. Ласков просто разоблачает себя: «Этими днями я много работаю со следственными
делами КГБ, пользуясь любезностью
ранее недоступных чинов... Но скоро меня из КГБ выгонят, ибо человек, который мне помогает, идет на пенсию...»
Вывод? И. А. Ласков писал под диктовку КГБ
- как попугай повторял даже явные нелепицы, которыми его напичкали в КГБ...»
Иван Николаев
/Якутская газета.
Якутск. 4 июня 2004. С. 3./
Михась Тычына
О ПОЛЬЗЕ ЛЮБИТЕЛЬСТВА
Поколение Ивана Ласкова жило во время,
когда между официальными литераторами и свободными творцами, между
академической наукой и самоучками-изобретателями лежала пропасть. Сколько
гениальных открытий легло «под сукно» только потому, что авторы этих открытий
не принадлежали к касте ученых, где господствовал клановый интерес!
Призванные защищать свободу творческого
самопроявления личности, профессиональные союзы постепенно превратились в
закрытые самодовлеющие системы, которые со временем деградировали и депрофессионализировались.
Зловещий миг этого процесса отметил еще Кузьма Чорный, 5 октября 1944 года,
незадолго до кончины, он с печалью в душе подводил результаты массового прихода
в литературу «ударников от станка и сохи»: «В Беларуси осталось семь писателей
белорусских, а членов Союза писателей Белоруссии свыше сотни (в наше время -
свыше четырех сотен - М. Т.)... Если бы все они бросили писать свою халтуру,
стали строителями, портными, кузнецами, земледельцами или научились и стали
учителями, они могли бы дать пользу республике. Белорусской интеллигенции, пожалуй,
уже нет, а эти носят ее имя и стирают из нашей жизни белорусский характер».
Иван Ласков и другие «семидесятники»,
которые шли в литературу по отдельности и гурьбой, выявляли большущие
творческие потенции поколения, что родились в сороковые - военные -
послевоенные годы.
І я
жывы - жывенькі я, хаця
Была карычневая смерць так блізка,
Так абдзімала на зары жыцця, -
Аж
калацілася аб столь калыска.
В этом тавтологическом повторе «я жывы - жывенькі я», и в
вынесенном в конце строки и выделенном рифмою вероятным «хаця», и в
апокалиптическом образе люльки, которую бросало взрывной волной почти под
потолок, прорывается острая боль души человека, который вообще не имел привычки
жаловаться. Чувства искали выход и Ласков довольно долго и мучительно, методом «проб
и ошибок», шел по пути к самому себе настоящему».
Алесь Барковский
Алесь Карлюкевич
БЕЛОРУССКИЙ ДЕЯТЕЛЬ ВОЗРОЖДЕНИЯ
ИЗ ЯКУТСКА
Памяти Ивана Ласкова
Сам Ласков рассказывал, что настоящая его
фамилия - Ласковый. Но (писать стихи начал еще в детстве) ему было стыдно так
подписывать свои стихотворения, поэтому и стал Ласков. А при получении паспорта
это закрепилось.
Привела его на Север жена, «однокашница» по
Литинституту, тоже писательница, якутский прозаик Валентина Гаврильева На
белорусском языке в 1981 году вышла ее книжка «У краіне Уот –Джулустана» в
переводе С. Михальчука.
Начало творческой дороги, первые шаги в
литературу связаны с русской поэзией. В 1966 г. в Минске вышла книга стихов
Ласкова «Стихия». Еще через три года – «Белое небо».
И вот вдруг (так ли уж и вдруг?!) Ласков издает
третью вообще и первую книжку стихов на белорусском «Кружное лето» (увидела
свет в 1973 г.).
Отдельная страница творческой биографии Ивана
Ласкова - поэма «Кульга», два раза написанная и два раза изданная. На белорусском
увидела свет отдельным изданием в 1985 г. На русском вышла также отдельной
книгой в 1975 году в Якутске – «Хромец».
Ці рэйкі слухаю я, ці кугу –
Гняце мяне трывога не пустая:
Са школьнай парты думка пра Кульгу
З абдымкаў-абцугоў не выпускае.
О, чалавек забіты ні за грош,
Ні за свае і ні за продкаў віны –
Згніе пятля пераржавее нож,
І спрахне той, хто карыстаўся імі.
Так начинается поэма «Культа», в которой со всей
суровостью и духовной непримиримостью автор начинает битву. И не столько с
тенью Тимура Хромого - Тамерлана, сколько с тиранами и диктаторами всех эпох и
народов.
Неудивительно, что поэму заметили в первую
очередь антисталинисты. В том числе - русские поэты Преловский, Евтушенко и
другие писатели. Была и такая старенькая лагерница - Берта Александровна
Невская. Возможно, по той причине, что «сидела» в колымском лагере, имела
приверженность к якутской литературе. Писала рецензии на книги якутов, что
выходили в Москве. Прочитав «Хромца» (русский вариант «Кульгі»), Берта
Александровна занялась распространением книги среди своих товарищей по
репрессиям. А Сталина Невская начала сразу называть Тамерланом.
Иван Ласков на примере Тамерлана раскрыл
типологию тиранства. В каждом разделе произведения есть стержень, вокруг
которого собраны факты, детали, отметины, что работают на главную идею Тамерлан
не одинок. Хромец Тимур в ряду ему подобных. Были же еще Гитлер, Сталин...
Тамерлана восхваляют придворные поэты, как, между прочим, и Сталина. И восхваляли
поэты первого ряда, поэты-классики. Тамерлан вводит в своем государстве отлаженную
систему доносов и репрессий. Вновь предоставим слово писателю: «...каждый тиран
мечтает о вечной славе и каждого тирана развенчивают. И в то же время у каждого
тирана остаются приверженцы, что добиваются и через века моральной реабилитации
преступника Отсюда и, неогитлеризм, и неотамерланизм, что имеет место в
Узбекистане, и неосталинизм - до него мы, может, еще доживем. И я считаю, что
моя поэма еще не раз пригодится людям в их борьбе против тиранов».
«И. Ласков, в то время (1990 г.) заведующий
отделом критики журнала «Полярная звезда», полтора месяца изучал в архивах КГБ
документы следственного дела П. А. Ойунского. В результате этого исследования
появился журнальный вариант статей, посвященных последним месяцам жизни Ойунского.
Однако работа не вышла в свет. Статьи его, во многом противоречащие официально
принятой точке зрения, читатель не увидел, зато в газетах «Эдер коммунист» и
«Кыым» были опубликованы объемные материалы, авторы которых заклеймили позором
И. Ласкова. Вполне в духе социалистической критики : «Вы, дорогие читатели,
этой работы никогда не прочтете, но свято верьте нам на слово, что сие
исследование является архисложным и архивредным» («МЯ», 6 августа 1993 г.).
Иван Ласков был «сокращен» с работы. Что
такое быть безработным? Якутск - самый дорогой для проживания город. На руках
двое детей - Андрей и Максим. Ласков договорился приносить статьи в газету
«Молодежь Якутии». Это единственная газета, которая взялась его печатать. Там
стали появляться статьи о репрессированных белорусах. 9 июля 1993 года была
опубликована статья «Драма поэта», посвященная Ойунскому...
«В материалах И. Ласкова речь идет об
испытаниях, выпавших на долю Ойунского, которые он, к большому сожалению, не
выдержал». («МЯ» 06.08.93 г.).
Наверное, не было газеты, которая не
публиковала гневных писем. Началась настоящая травля писателя Ласкову запретили
что-то говорить в свою защиту. Начались угрозы по телефону и на улице. Больше
его никто не публиковал. В библиотеке старались не давать ему книг - нет и все.
Как-то при встрече он говорил: «Я все же
химик. Сейчас разрабатываю способ получения канифоли из кедровой щепы и ею завалю
Беларусь».
Иван Ласков - из когорты деятельных,
требовательных белорусов. Как раз таких сегодня не хватает. Как раз такими
людьми сегодня должно подпитываться Возрождение. Но жизненные обстоятельства
намного сильнее, чем сама только идея возвращения Беларуси на ...Беларусь».
Страницу подготовила
Варвара Данилова
/Эхо столицы.
Якутск. 30 июля 1999. С. 1, 18./
Варвара Васильевна Данилова – род. 29
августа 1967 г. в с. Булгунняхтах Орджоникидзевского района ЯАССР в эвенкийской
семье охотника. В 1984 г. окончила Покровскую среднюю школу и поступила в
Дальневосточный педагогический институт на отделение театрального факультета. В
1990 г. получила специальность актрисы драмы и кино со специализацией кукол. Работала
в Нерюнгринском театре кукол. Была принята в члены СП России в июне 1995 г. по
итогам Нерюнгринского семинара молодых литераторов Южной Якутии, проводившегося
в рамках выездного Пленума СП России в Якутии. В 1995-1997 гг. училась на Высших литературных
курсах при Литературном институте им. А. М. Горького в Москве. Работала
литературным сотрудником в газете «Эхо недели», затем редактором газеты «Илкэн»,
выходящей на языках малочисленных народов Республики Саха (Якутия).
Ляндзіна Барбар,
Койданава
ИВАН АНТОНОВИЧ ЛАСКОВ
(19 июня 1941, Гомель, БССР [СССР] -
29 июня 1994, Якутск. [РС(Я) РФ])
Иван Антонович Ласков - поэт, писатель,
переводчик, критик, историк, автор «угро-финской» концепции происхождения
белорусов. Награжден Почетной Грамотой Президиума Верховного Совета ЯАССР. Член
СП СССР с 1973 г. [Также член СП ЯАССР и БССР]
В три годы Иван самостоятельно научился
читать, но ввиду материальных затруднений пошел в школу только в восемь лет. В
1952 г., после окончания 3-го класса, самостоятельно сдал экзамены за 4-й класс
и был сразу переведен в 5-й. Еще из Беразяков, в которых жил до 1952 г., Ласков
присылал свои корреспонденции в русскоязычную газету пионеров БССР «Зорька»,
хотя стихотворения и не печатали, но на письма отвечали. По инициативе редактора
газеты Анастасии Феоктистовны Мазуровой Ивана в 1952 г. отправили во Всесоюзный
пионерский лагерь «Артек» имени В. И Ленина, где он проучился с ноября 1953 г.
по март 1953 г. Затем воспитывался в Могилевском специальном детском доме № 1,
потом в школе № 2 г. Могилева, которую закончил в 1958 г. с золотой медалью.
Поступил на химический факультет
Белорусского государственного университета, который закончил в 1964 г. и при
распределении пожелал поехать в г. Дзержинск Горьковской области, где работал в
Дзержинском филиале Государственного научно-исследовательского института
промышленной и санитарной очистки газов. В июне 1966 г. уволился и вернулся в
Минск. Работал литсотрудником газеты «Зорька», на Белорусском радио. С 1966 г.
обучался на отделении перевода в Литературном институте имени А. М. Горького в
Москве. В 1971 г., после окончания института с красным дипломом, переехал в
Якутскую АССР, на родину своей жены, якутской писательницы Валентины Николаевны
Гаврильевой.
С сентября 1971 г. по февраль 1972 г.
работал в газете «Молодежь Якутии», сначала учетчиком писем, затем заведующим
отделом рабочей молодежи. От февраля 1972 г. до лета 1977 г. работал в Якутском
книжном издательстве старшим редакторам отдела массово-политической литературы.
С лета 1977 г. работал старшим литературным редакторам журнала «Полярная
звезда», с 1993 г. - заведующий отделам критики и науки журнала «Полярная
звезда».
За полемические статьи про
отцов-основателей ЯАССР весной 1993 г. был уволен с работы и ошельмован представителями
якутской «интеллигенции». Перебивался случайными заработками. Последнее место
работы - заведующий отделом прозы и публицистики в двуязычном детском журнале
«Колокольчик» - «Чуораанчык», который возглавлял Рафаэль Багатаевский.
29 июня 1994 г. Иван Антонович Ласков был
найден мертвым «в лесу у Племхоза», пригороде Якутска по Вилюйскому тракту за
Птицефабрикой.
Иосафа Краснапольская,
Койданава
Brak komentarzy:
Prześlij komentarz