СЕРОШЕВСКИЙ (Sieroszewski), Вацлав
(1858-1945) — польский писатель и этнограф. За участие в освободительном
движении был сослан в Сибирь (1880-91). Первое произведение С. — новелла «Осенью» — вышло в 1884. В
книгах «На краю лесов» (1894), «Якуты» (изд. на рус. яз. 1896) С. рисовал жизнь угнетаемых царизмом
народностей Севера. Второе из этих произведений — содержательное исследование
по этнографии якутов. Участие в научной экспедиции, организованной Русским
географич. обществом (1902-03), дало С.
материал для книги «Китайские повести» (1903) и посвящённой Корее повести
«Оль-Сони-Кисань» (1906). В этот период своей жизни С. встречался с передовыми русскими учёными и писателями (В. Г.
Короленко и др.). После 1905 С.
становится на позиции национализма; в 1914 вступает в легионы Пилсудского. В
повести «Цепи» (1920) С., изображая
политич. ссыльных в дореволюционной России, не затрагивает вопроса об общности
целей и связях поляков и русских революционеров. После 1918 в
буржуазно-помещичьей Польше С.
активно поддерживал реакционный режим.
Соч. С.: Pisma,
t. 1-12. Warszawa, 1922-24; Dzieła zbiorowe, t. 1-25, Warszawa, 1931-35; в рус.
пер. — Собрание сочинений, т. 1-8, СПБ, 1908-1909; Янг Хун-цзы (Заморский
дьявол). Китайские повести, М.-Л., 1927; На краю лесов, Л., 1928; Против волны.
Воспоминания о сибирской ссылке. М., 1929.
/Большая Советская
Энциклопедия. Т. 38. 2 изд. Москва. 1955. С. 599./
СЕРОШEВСКИЙ (Sieroszewski), Вацлав Леопольдович (21. VIII. 1858
— 20. IV. 1945) — польский этнограф-сибиревед, писатель. За участие в
революционном движении в 1880 был сослан в Якутскую обл. 12 лет пребывания в
ссылке посвятил изучению быта и культуры якутов. Монография С. о якутах,
несмотря на архаизацию обществ, строя, — наиболее полное исследование о традиционном
быте этого народа. В 1902-03 участвовал в экспедиции РГО по изучению населения
Дальнего Востока. С. — автор многочисл. рассказов и повестей этнографиx/ содержания. В 1914 С. вступил в
Польский легион Пилсудского; в бурж.-помещичьей Польше занимал националистич.
позиции.
Соч.: Dziela, т. 1-20, Kr., 1958-64; Собр. соч., т. 1-8, СПБ, 1908-09; Якуты. Опыт
этнография, исследования, т. 1, СПБ, 1896; На краю лесов, Л., [б. г.]; Против
волны, М. - Л., 1929.
И. С. Гурвич.
Москва.
/Советская
историческая энциклопедия. Т. 12. Москва. 1969. Стлб. 805./
СЕРОШЕВСКИЙ (Sieroszewski) (писал также под псевд. Вацлав Сирко и К.
Багриновский) Вацлав (21. 8. 1858, Вулька-Козловска, близ Радзымина, — 20. 4.
1945, Пясечно, близ Варшавы), польский этнограф-сибиревед, писатель. За участие
в революц. движении в 1880 был сослан в Якут. губ. 12 лет был в ссылке, занимался этнографич. исследованиями. Его монография о якутах — наиболее полное
исследование традиционного быта этого народа. В кон. 1890-х тт. С.
путешествовал по Кавказу, в 1902-03 участвовал в экспедиции Рус. геогр. об-ва
по изучению населения Д. Востока. Автор многочисл. рассказов и повестей, преим.
этногр. содержания, а также романов «Бснёвский» (1916, рус. пер. 1927) и
«Океан» (1917, рус. пер. 1927). В 1914 С. вступил в Польский легион Ю.
Пилсудского; в бурж.-помещичьей Польше занимал националистич. позиции.
Соч.: Собр. соч., т. 1-8, СПБ. 1908-09;
Якуты. Опыт этнографического исследования, т. 1, СПБ, 1896; На краю лесов, Л., [б.
г.]; Против волны. М. - Л., 1929; Dziela, t. 1-20. Kr.. 1958-64.
/Большая Советская
Энциклопедия. Т. 23. 3-е изд. Москва. 1976. С. 312. Стлб. 922./
Глава IV
УЧАСТНИКИ ПОЛЬСКОГО
НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО
ДВИЖЕНИЯ В ЯКУТСКОЙ ССЫЛКЕ
Другим видным исследователем Якутии
является Вацлав Леопольдович Серошевский. Он прибыл в Якутск 29 марта 1880 г. В
областном полицейском управлении был составлен распределительный список на
государственного преступника В. Серошевского, где указывается, что
«...арестован в Варшавской цитадели по обвинению в социально-революционной пропаганде
в г. Варшаве и затем Варшавским Военно-окружным судом за вооруженное
сопротивление караулу и жандармам приговорен к ссылке на поселение в отдаленные
места Восточной Сибири на основании телеграммы г. Министра внутренних дел от 5
августа 1879 г. на имя варшавского генерал-губернатора, изложенной в отношении
варшавского коменданта от 10 августа 1879 г. за № 84, выслан в вышневолоцкую
тюрьму № 11. Согласно распоряжению г. генерал-губернатора Восточной Сибири, В.
Серошевский был назначен на жительство в г. Верхоянск» [* ЦГА ЯАССР, ф. 12, он. 15, д. 15, лл.
24-25.]. На документе имеется также помета якутского губернатора: «...с
учреждением за Серошсвским строжайшего полицейского надзора».
Находясь в ссылке в Верхоянске, В.
Серошевский женился на якутке Анне Слепцовой.
Политическим ссыльным запрещалось вступать в брак с «инородцами». Поэтому брак не был зарегистрирован. В 1881 г. у
них родилась дочь Мария. Вскоре от тяжелой болезни умерла жена. В. Серошевский
один растил дочь. В 1890 г. он обратился с просьбой разрешить ему удочерить
своего ребенка. Александр III дал согласие. В
связи с этим В. Л. Серошевский 29 сентября того же года писал местным властям:
«...прошу покорнейше Окружное полицейское управление выдать мне копию Указа его
императорского величества самодержца всея Российского из Якутского областного
правления якутскому полицейскому управлению, коим дочь, незаконнорожденная
девицы-инородки Верхоянского улуса 2-го Юсольского наслега Анны Слепцовой Марии
приписывается к моему семейству... и разрешается называться ей Марией Серошевской».
В архиве еще имеется личная расписка В. Серошевского от 10 февраля 1891 г.: «Просимую
копию из Указа его императорского величества самодержца всея Российского о
приписке Марии Слепцовой к моему семейству получил Воцлав Серошевский» [* Там же, ф. 15, оп. 20, д.
11, л. 173.].
После неоднократных просьб в 1893 г. В.
Серошевский, наконец, получил разрешение переехать с дочерью Марией на
жительство в Иркутск, а в 1894 г. ему разрешили вернуться в Варшаву.
Живя в различных уголках, наслегах
дореволюционной Якутии — в Верхоянске в 1880-1882 гг., в Среднеколымске в 1882-1885
гг., в 3-м Баягантайском наслеге Баягантайского улуса в 1885-1886 гг., в
Хатын-Арынском наслеге Намского улуса в 1886-1891 гг., В. Серошевский хорошо
изучил историю, экономику, культуру и быт якутов.
В результате многолетнего личного
наблюдения, изучения: этнографии, сбора большого фактического материала и
участия в работе научно-исследовательской этнографической экспедиции,
организованной РГО, В. Л. Серошевский написал свою известную книгу «Якуты»,
изданную в 1896 г. Академией Наук в Петербурге. Она сразу же получила широкое
признание, несколько раз (в 1900, 1935, 1937, 1961 гг.) переиздавалась на
польском языке и уже в 70-е годы была включена в собрание его сочинений.
Существует также краткое ее издание на английском языке. В Польше трудам В.
Серошевского было посвящено немало различных научных работ.
В. Серошевский «за участие в революционном
движении в 1880 г. был сослан в Якутскую губернию (Якутскую
область — В. О.). 12 лет был в ссылке,
занимался этнографическими исследованиями. Его монография о якутах — наиболее
полное исследование традиционного быта этого народа. В конце 1890-х гг.
Серошевский путешествовал по Кавказу, в 1902-1903 гг. участвовал в экспедиции
Русского географического общества по изучению населения Д. Востока. Автор
многочисленых рассказов и повестей, преимущественно этнографического
содержания, а также романов «Бенёвский» (1916, русский перевод 1927) и «Океан»
(1917, русский перевод 1927). В 1914 г. Серошевский вступил в Польский легион
Ю. Пилсудского; в буржуазно-помещичьей Польше занимал националистические
позиции» [* БСЭ. Третье издание. 1976, т. 23, с. 312.].
/Охлопков В. Е.
История политической ссылки в Якутии. Книга первая (1825-1895 г.г.).
Якутск. 1982. С. 154-156./
СЕРОШЕВСЬКИЙ (Sieroszewski) Вацлав (літ.
псевд. — Вацлав Сірко; 21. VIII 1858, с. Вулька-Козловська поблизу Радзиміна —
20. ІV 1945, Пясечно під Варшавою) — польс. письменник, етнограф. В 1878
арештований за участь у визв. русі. У 1880-94 був на засланні в Сибіру. Там
зустрічався з В. Короленком. У 1900-03 брав участь у наук. експедиціях у країни
Азії. В 1914 вступив до легіону Пілсудського. До 1939 був зв’язаний з пануючими
колами бурж. Польщі, в л-рі стояв на консервативних позиціях. У повісті «На
межі лісів» (1894), зб. оповідань «У пастці» (1897), новелі «Дно злиднів»
(1900), що містять багатий етногр. матеріал, описав тяжкі умови життя
пригноблюваних царизмом народностей Росії. Повість «Оль-Соні-Кісань» (1906) —
про життя корейського народу. Автор романів «Беньовський» (1916) і його
продовження — «Океан» (1917). Етногр. праця «Якути» (1-й т. — рос. мовою, 1896)
відзначена золотою медаллю Петербурзького геогр. т-ва.
Тв.: Укр.
перекл. — Пригоди тигра. Львів, 1958; Втеча. Львів, 1962; Рос. перекл. — Против
волны. М.—Л., 1929.
І. М. Лозинський.
/Українська
Радянська Енциклопедія. Т. 10. Вид. 2-е. Київ. 1983. С. 135-136./
СЕРОШЕВСКИЙ Вацлав Леопольдович (24. 08. 1858
— 20. 04. 1945) — польский писатель, этнограф, якутский политссыльный.
Род. под г. Варшавой в семье старинного
рода потомственных шляхтичей. Учился в Варшавской гимназии и железнодорожном
техническом училище. Проникшись социалистическими идеями, организовывал тайные революционные
кружки. Арестованный в июне 1878 г., в 1879 г. варшавским окружным судом
приговорен к восьми годам каторжных работ. Генерал-губернатор каторгу сменил
ссылкой на поселение в Восточную Сибирь. Но за участие по дороге в Красноярской
тюрьме в бунте заключенных попал в Якутскую область и в мае 1880 г. был
доставлен в Верхоянск. Здесь в нежилой юрте С. оборудовал кузнечную мастерскую
и для местных жителей ремонтировал металлические изделия: ружья, котлы, ведра,
замки и т. д. Здесь же женился на якутке Анне
Слепцовой, от которой в 1881 г. родилась дочка (жена умерла в Верхоянске 1886
г.). Дважды С. пытался бежать. В июне 1881 г. с четырьмя ссыльными, погрузив
припасы на лошадь, пересекли р. Яну и двинулись на Запад. Но через несколько
дней без карты заблудились и возвратились. Беженцы намеревались попасть на Лену
и по ее берегу добраться до витимских приисков, а оттуда до России. В 1882 г. девять ссыльных построили
лодку и в конце мая пустились вниз по Яне, имея план по морю достичь Америки.
Однако в середине июня были настигнуты погоней. За это С. в марте 1883 г. был
сослан в Колымский округ, где срок отбывал на почтовой станции Андылах, урочище
Енгже и несколько месяцев в Среднеколымске.
В 1885 г. С. был переведен в Центральную
Якутию, где с дочерью Марией Серошевской в 1885-1887 гг. жил в Баягантайском, в
1887-1892 гг. — в Намском улусах, занимаясь ремеслами и хлебопашеством. В 1892
г. поселился в Иркутске, был причислен к мещанскому обществу, пробыл здесь
полтора года. Следующие два года прожил в Петербурге, продолжая работать над
сочинением «Якуты». С 1898 г. с дочерью жил в
Варшаве. Там в 1899 г. женился во второй раз. Продолжал активную научную
и литературную деятельность. Много путешествовал по миру. Занимался политикой.
Поддерживал режим Ю. Пилсудского. Занимал высокие государственные посты: был
членом Сената, Президентом Польской Академии литературы.
С. оставил богатое литературное наследие:
много рассказов, повестей, новелл, историко-этнографических работ о Китае,
Японии, Корее, Дальнем Востоке и т. д. Собрания сочинений С. не раз издавались
на родине. Среди его работ особое место занимают художественные произведения о
Якутии. Писателем он стал в этом крае. Уже в Верхоянске С. твердо решил: «Стану
писателем Сибири». Первые повести начат писать в 1883 г. — в Андылахе. Он
оставил много этнографических статей. В его литературных и этнографических
работах талантливо нарисована северная природа, отображен образ жизни, быт,
нравы и обычаи народов Якутии.
Работа С. «Якуты. Опыт этнограф.
исследования» — фундаментальный труд, получивший широкое признание в научном
мире, в 1896 г. была издана в Петербурге Русским Географическим обществом на
средства А. И. Громовой, главы торгового дома, ведшей дела в Якутской области и
заинтересованной в научном исследовании края. «Якуты» — энциклопедический труд,
по богатству фактического материала и охвату исследованных вопросов остающийся
непревзойденным до сих пор. В нем подробно описано буквально все, что касается
дореволюционных якутов: их происхождение, расселение, физические способности,
экономические основы быта, распределение богатств, общественный строй, брак и
семья, пища, одежда, жилые и хозяйственные постройки, ремесла, искусство,
фольклор, верования. Предваряет все обстоятельный географический очерк, показ
климата, растительного и животного мира края. В основе книги легли собственные
материалы автора, собранные им во время многочисленных поездок среди якутов
Верхоянского и Олекминского округов, улусов Центральной Якутии. С., в
совершенстве овладев якутским языком, записывал варианты преданий и обычаев,
изучил существовавшую научную литературу, особенно живя в Иркутске. «Якуты» в
Польше переиздавались в 1900, 1935, 1937 ив 1961 гг. Есть издания на английском
языке.
Соч.:
Собрание сочинений. Т. 1-8, СПб., 1908-1909; Против волны. Воспоминания о сибирской
ссылке. М, 1929; Wazlaw Sieroszewski. Dzе1а. Т. 1-20, Krakow, 1985.
Лит.: Охлопков В. Е. История политической
ссылки в Якутии. Книга первая (1825-1895). Якутск, 1982, с. 154-156; Казарян П.
Л. Верхоянская политическая ссылка 1861-1903 гг. Якутск, 1989.
/Энциклопедия Якутии. Т. 1. Москва. 2000. С.
387-388./
“Я СЧАСТЛИВЕЙШИЙ ИЗ
ЯКУТОВ”
Сейчас, когда все говорят об очевидном выходе нашей якутской Академии на
очень высокий уровень, сейчас, когда все наши жители грамотные люди, сейчас,
когда среди нас уже чуть ли не каждый десятый если не академик, то уж точно
доктор наук, сейчас... Какие сейчас перспективы у нашей науки и как у нас
относятся к выдающимся ученым?
Сегодня мы представляем вам историю ученого поиска человека, чьи статьи вы
могли читать за подписью Сомоготто. Семен Иванович Николаев, известнейший
историк, разработавший теорию тунгусского происхождения якутов. Читайте,
делайте выводы.
“Еще
будучи студентом, я работал в Ташкентском Управлении архитектуры. Делал
паспорта мавзолеям (мазары называются). Это мини-копии мавзолея Тамерлану в
Самарканде (одно из семи чудес света). Так что была возможность объездить всю
Азию, как нашу, так и зарубежную. Потом по всему Северу прокатился. А вообще я
ведь от Союза ничего не оставил, везде был. Все время искал своих сородичей,
кто ко мне ближе всех стоит. Если по языку судить, среднеазиатские к нам вовсе
не подходят. Короче говоря, ничего родного не нашел. Единственное, что заметил,
азербайджанцы (бывшие турки — сельджуки) детей своих не целуют, а нюхают.
“Якутская
Чечня” продолжалась полторы сотни лет
Разница между народами только в обычаях. Я
везде был — могу говорить. Кроме обычаев, ничего людей не разнит. Этнос, нация,
разные народы — всего лишь болтовня политических попов, спекулянтов. Они
намудрили. Этнос, нация появились, когда родились первые органы государственной
власти. Они делят людей по группам при помощи своей программы, по территории.
Вот и якуты — это понятие, объявленное воеводами. Воеводы должны были объявить
эту территорию только Тунгуссией. Потому что здесь тысячелетиями господствовал
тунгусский язык. Мы даже в национализм играть не умеем, лучше наши головы
отрубали под видом этого самого национализма.
Вы
знаете “якутскую Чечню”? Это век, продолжавшийся почти полторы сотни лет. Когда
пришли сюда воеводы, единственными мирными жителями оказались одолганенные
тунгусы, привязанные к своему скоту. То есть люди, говорящие на двух языках: на
тунгусском и на языке, похожим на нынешний якутский. Их же и назвали якутами.
Откуда название “якуты” пошло? Это очень долгая история. Скажу лишь, что
название пошло по названию языка. В общем, короче говоря, не были мы выходцами
из Средней Азии, не ведем свой род от Чингисхана. Почему-то этим принято
гордиться, мол, якуты, воинствующие варвары, пришли и всех перерезали. Навязали
нам эту идею - идите и играйтесь костьми и черепами мертвых прославленных
предков. Хватит играться. Наш народ всегда жил на этой территории.
Серошевский? 12 лет эта свинья прожила среди
якутов
Меня здесь очень не любят. Орден у меня
пострадавшего, преследуемого. В первый раз невзлюбили после двухтомной
монографии “Якуты” (позже я ее в “Народ Саха” переименовал). Написал я ее 1970
году. О чем написал? Первую монографию о якутах Серошевский в 1896 году
опубликовал. Вот ведь какая штука получается... Для этнографии отбирают и
обрисовывают облик самых лучших, самых богатых людей народа, описывают лучшие
музейные экспонаты. Этот же чертов поляк, сам, будучи нищим изгоем-ветеринаром, для
своей этнографии описывал вещи с помойной ямы.
Жил
он здесь исключительно при помощи якутов. И вместо благодарности смотрел на
народ презрительно, свысока: “Этакие лентяи эти якуты. Самая ленивая нация в
мире. Как к нему не придешь — якут лежит, скрестив руки”. 12 лет эта свинья
прожила среди якутов. Он не мог не знать, что мужчины приходят домой лишь на
несколько часов, отдохнуть. Они были хамначитами — рабами камелька. Нужно было
постоянно возить дрова и сено для скота. И это якуты-то ленивые люди?! На нашей
земле ленивый не выживет. Обиделся я тогда сильно. И свою монографию написал,
чтобы настоящий народ показать. Но пошел не по пути советской этнографии. Не
угодил. Тогда можно было материальную культуру описывать, посуду там, орудия
труда. И, естественно, вместо духовной культуры исключительно о шаманомании
говорить. Этнография эта — как пуля по шаблону отливалась. Не люблю я по чужим
следам идти, не попугай же все-таки — чужие мысли повторять. Решил я описать
якутов по методам труда. Для этого мне не как Серошевскому вокруг якутской юрты
обойти понадобилось, я весь курс сельскохозяйственных наук прошел. Впрочем,
книгу не выпустили. Получилась слишком оригинальная штука. Я тогда уже в
местном институте языка, литературы и истории работал. Карьеру там просто
делали, да и сейчас просто делают. Главное — сиди и вовремя поддакивай. До сих
пор не понимаю, как человек, знающий от силы два языка — русский и якутский, —
об истории Севера и о языкознании может писать. Я же когти спрятать не смог.
Эту готовую первую докторскую мне не простили, боялись, что неуправляемым
сделаюсь, контролировать не смогут. Работу с печати отозвали. Потом несколько
раз печатать собирались, все откладывали. Через девять лет, в 1979 году, на нее
уже заказ в Москве был в 25 тысяч экземпляров — все равно не издали: “Что это
за бестселлер такой выискался? Не пускать!”
Школы Тарбахова нет, есть школа Сомоготто
К тому времени у меня вестибулярный аппарат
“полетел”. То есть стал я совершенно нетранспортабельным, не то, что на
самолете — на машине ездить не мог. Узнав об этом, меня тут же стали в Москву
требовать. В итоге сказали, что я сам выход книги задержал, и из старших
научных сотрудников перевели в младшие. Да и черт с ними! Богачом я не родился
и на все это внимания не обращал. Некогда было. Тем более что я тогда другой
книгой занялся.
Местный женсовет пришел ко мне с заявкой:
“Напиши нам национальную кухню”. Я сдуру и согласился. Думал, что покопаюсь в
литературе да все быстро и выпишу. Не тут-то было. По всей литературе я всего
десять блюд нашел. А что делать — слово уже дал. Поехал я по районам, больше
сотни блюд записал. Подготовил рукопись на русском и якутском. Председатель
президиума нашей академии не подписал: “А вдруг там отрава какая! Да и что это
еще за якутская кухня выискалась?” Холбосовцы тогда у меня рукопись на
лицензирование взяли и “потеряли”. Оказалось, что, откопировав, ее по всем
якутским точкам общепита разослали. Если бы просто попросили, я бы и сам дал. А
так воровать — возмутительно. У них потом целая школа национальной кухни
выделилась. Наш Тарбахов оттуда вышел. Теперь говорят: “школа Тарбахова”.
Тарбахова? Ни черта подобного! Сомоготто. Да, я могу предъявить иск нашему
правительству, которое теперь по всем праздникам угощает гостей национальными
блюдами. И дело выиграю. Впрочем, речь не об этом.
Ученые у нас должны быть послушными и удобными
С кухней национальной картина тоже
оригинальная получилась. Я же не просто писал, но и изучал языковую сторону.
Терминологией увлекался. Выяснил, что терминология всей растительной кухни
якутов оказалась угросамодийской (язык такой был на нашей территории, еще до
тунгусского). Названия наши — Лена, Олекма, Алдан — тоже к очень древнему
угросамодийскому языку относятся. Если названия кухни к такой древности
восходят, о каком переселении якутов со Средней Азии можно вести речь? Короче
говоря, это уже вторая докторская получилась. Не потерпели такого. Ученые ведь
у нас тоже должны быть послушными. Удобными. А тут еще и болтовня моя помешала.
Узнали, что я все это время готовил свою главную книгу о происхождении
якутского народа. Чтобы случайно нигде никуда не проскочил, тут же от меня
избавились.
Предками нашими были тунгусы
Последнюю книгу я издавать не хотел. Решил
было, внукам своим оставить в виде наметок на докторскую. Если не деньгами, так
хоть этим помогу. Сородичи мои собрались, уговорили. Кроме тебя, сказали, никто
таким опытом обладать не будет. Интересная у нее история. Три раза я рукописи в
печке сжигал. В первом варианте происхождение якутов из Туркестана вел. Не
потому, что верил в это, — верил в то, что сородичи из Средней Азии престиж
моего народа поднимут. Мол, не какой-то дикий тунгус в предках ходит. Хотя
знал, что именно это правда. Ксенофонтов, кстати, тоже это знал. Я за свою
жизнь между строчками хорошо читать научился. Гавриил Васильевич сам в свою
теорию степного происхождения не верил. Тоже, по-видимому, решил хоть
какое-нибудь прославленное родство иметь. Путь с варварами, изрубившими
пол-Европы, — все известность какая-то. Только не надо нам чужой славы. Своих
же детей обманываем, дураки. Второй и третий раз уже северное происхождение
якутов в печку бросал. Видите, какая штука, каждый труд должен лежать “на
остывании”. Когда ты свой труд забудешь и прочитаешь как чужой, тогда и кромсай
его, как можешь. Чтобы ни одной ошибки мимо не прошло. В итоге издал я книгу
уже почти слепым, работая в министерстве культуры. Оттуда, кстати, меня тоже на
днях сняли...
* * *
Что вам напоследок сказать... Всю жизнь я
искал себе смену, искал такого же охотника, как я. Охотника на научные факты.
Никогда в любимчиках не числился. “Он издевается над нами, пусть уходит, пусть
сидит дома, слепнет. Тоже, единственный умник выискался”, — это говорили за
спиной. Хотя большинство меня не умником считало, а дураком. Потому что за
материальным благополучием не гнался. Но я счастливый человек, цель в жизни у
меня есть. Если помру нищим — все равно перед смертью скажу, что я самый богатый,
я просто счастливейший из якутов — я знаю своих предков”.
Записала Мария ИВАНОВА
«Якутск вечерний». - 30 октября. - 1998.
/С. И.
Николаев-Сомоҕотто – первый дипломированный
ученый-этнограф из якутов. Воспоминания, статьи, литературный опыт. Составители
Е. П. Антонов, В. Н. Сафонова. Якутск. 2007. С. 173-174./
СЕРОШЕВСКИЙ Вацлав (Вацлав Леопольдович)
(псевд. Вацлав Сирко) (21 авг. 1858, дер. Вулька Козловска Варшавской губ. — 20
нюня 1945, Пясэчно под Варшавой), участник социалист. движения, писатель,
этнограф, обществ, деятель. Не окончив гимназии, работал слесарем, обучался в
техн. школе Варшавско-Венской ж. д., участвовал в первых социалист. кружках.
Арестован по «делу 137-ми» о причастности к соц.-рев. пропаганде в Варшаве в
1878, содержался в Варшавской цитадели в одной камере с С. Лянды. В связи с
тюрем. протестом сослан на поселение в отдаленную часть Вост. Сибири. С 1880 —
в Якутии, в Верхоянске. Пытался бежать по р. Яне к морю Лаптевых, но задержан и
перемешен в Среднеколымск. Позже переводился в Баягантайский н Намский улусы.
Поселился в Хатын-Арынском улусе, вступил в брак с якуткой. Освоил якутский язык,
занялся системным исслед-ем культуры и быта якут. народа. С 1893 публиковал ряд
работ в изданиях Русского географического об-ва (РГО ). В 1894 представил в
Иркутске материалы осн. науч. труда «Якуты, опыт этнографического исследования»
(изд. выполнено РГО на средства, пожертвованные купеч. компанией А. И. Второвой (т. 1 кзд. в СПб., 1896). Занимался лит.
творчеством, постепенно ставшим главным в его деят-ти. Мн. произведения С.
посвящены сиб.-якуг. теме. В ранний период работы он испытал влияние В. Г.
Короленко. В России неоднократно издавались рассказы и повести С. «Хайлак» (1890),
«На краю лесов» (1894), «В сетях» (1896), «Якутские рассказы» (1895), «Побег»
(1902) и др., вышло неск. собр. соч. (1900, 1903, 1904-05, 1908-09). Для автор.
позиции С. характерно стремление к объективности, отсутствие открыто выраженной
оценки и сочувственное отношение к жертвам соц. несправедливости. По
представлению РГО получил право вернуться на родину (1895). В 1900 командирован
РГО в этногр. экспедицию на Д. Восток для обследования айнов. В 1902-03
осуществил маршрут через Монголию, Маньчжурию, Корею и Японию. Совм. с Б
Пилсудским начал изучение айнов на о-ве Хоккайдо (1903), прерванное
Русско-японской войной. В 1904 вернулся в Европу через Индию, Цейлон и Египет.
В 1905 эмигрировал з галицийскую Польшу. Впечатления от путешествий, дополняемые
в последующие годы новыми поездками, явились основой дальнейшего творчества С.
в различ. лит. жанрах («Против волны», 1910; «Бенёвский», 1916; «Океан», 1917).
В годы Первой мировой войны в чине вахмистра служил легионером в кавалерии,
сблизился с Ю. Пилсудским. Возглавлял варшав. и обшепольск. писат. орг-ции,
представлял Польшу в ПЕН-клубе. С 1933 — 1-й пред. Польской академии
литературы. После смерти С. в Польше издано 20-томное собр. его соч. (Краков,
1958-63).
Награды: малая золотая медаль РГО.
Лит.:
Ровнякова Л. И. Вацлав Серошевский и его русские корреспонденты (по материалам
неизданной переписки) //Славянские литературные связи. М., 1968; Очерки русской
литературы Сибири. Новосибирск, 1982. Т. 1; Słabczyńcy W. i T. Słownik podróżnów polskichik. Warszwa, 1992;
Шостакович Б. С. Неопубликованная переписка Бронислава Пилсудского с Бенсдиктом
Дыбовским и Вацлавом Серошевским (1903-1912 гг.) / Пер. с пол., публ. и коммент.
Б. С. Шостаковича // Изв. Ин-та наследия Бронислава Пилсудского при Сахалинском
гос. обл. краевед. музее. Южно-Сахалинск, 1999. № 3.
А. В. Горшенин, Б. С. Шостакович.
/Историческая энциклопедия Сибири. С-Я. Новосибирск. 2009. С. 68./
Brak komentarzy:
Prześlij komentarz