ЎЎЎ 78-1. Адубарыя Ігідэйка. Эдуард Пякарскі ў жыцьцяпісах. Сш. 78-1. 1985-1. Койданава. "Кальвіна". 2024.

43 ҮӨРЭХТЭЭҺИН. ПЕДАГОГИЧЕСКАИ НАУКАДАР

43 ОБРАЗОВАНИЕ. ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ

43. 6. 3 Кылаас уонна оскуола таһынан үлэ.

Үөрэнээччилэр общественнай-туһалаах үлэлэрэ

43. 6. 3 Внеклассная и внешкольная работа.

Общественно-полезный труд учащихся

2845. Бойтунов А. Музей тэриллэр [Организуется музей Э. К. Пекарскому: Игидей. сред. шк.]. — Кыым, 1983, 26 мая; Коммунист (Ытык-Кюель), 1983, 11 июня.

[С. 296.]

46 ФИЛОЛОГИЧЕСКАй НАУКАЛАР

46. 2 ТЫЛ ҮӨРЭҔЭ

46 ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ

46. 2 ЯЗЫКОЗНАНИЕ

3224. Андросов Е. Хаарыллабыс киһитиҥи киһи эбитэ үһү [Э. К. Пекарский был человечным человеком]. — Коммунист (Ытык-Кюель), 1983, 15, 25 окт.

[С. 319.]

3244. Бойтунов А. Саха тылын уһулуччулаах чинчийээччи [Известный исследователь якутского языка: К 125-летию со дня рождения Э. К. Пекарского]. — Коммунизм сардаҥата (Верхневилюйск), 1983, 25 окт.; Коммунист (Ытык-Кюель), 1983, 25 окт.

[С. 320.]

3256. Кустуров Д. Үйэ аҥара биир дьулуурунан [Стремление: К 125-летию со дня рождения Э. К. Пекарского]. — Кыым, 1983, 25 окт.

3257. Оконешников Е. И. Ыкса сибээһи тутуспута [Связи Э. К. Пекарского с Игид. шк]. — Коммунист (Ытык-Кюель), 1983, 25 окт.

3264. Сивцева И. Академик чиэһигэр бэлэхтэр [Дары музею политссылки: С 125-летием со дня рождения Э. К. Пекарского]. — Коммунист (Ытык-Кюель), 1983, 30 апр.

[С. 321.]

3268. Оконешников Е. Подвиг ученого: [Об исследователе якут. яз. Э. К. Пекарском]. — Соц. Якутия, 1983, 19 нояб.

[С. 322.]

60. Оконешников Е. И. Э. К. Пекарский как лексикогрф. — Новосибирск, 1982. —144 с.

Нелунов А. Монография о почетно.м академике. — Соц. Якутия, 1983, 1 нояб.

[С. 414.]

Пекарский Э. К. (2845, 3224, 3244, 3256, 3257, 3264, 3268) жг; (60) р

[С. 559.]

ГЛАВА 1

РОЛЬ ОБЩЕСТВА БЫВШИХ ПОЛИТКАТОРЖАН И ССЫЛЬНОПОСЕЛЕНЦЕВ

В ИЗУЧЕНИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ССЫЛКИ И КАТОРГИ

Первые шаги в изучении политической ссылки и каторги в Сибири периода революционного народничества связаны с деятельностью Общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев, а также его печатного органа — журнала «Каторга и ссылка». Здесь выросли авторы, которым принадлежит заслуга в исследовании данной темы в 20-е и в первой половине 30-х гг.

Общество бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев, журнал «Каторга и ссылка» возникли в период становления советской историчебкой науки. Решающим условием для ее развития, подготовки исторических кадров было установление диктатуры пролетариата (1). Именно диктатура пролетариата изменила перспективы как марксистского, так и буржуазного обществоведения. Марксистская идеология стала идеологией господствующего класса, начался новый этап в истории всех областей знания. ... Социальная функция истории определялась четко и ясно: историческая наука, разрабатывая прошлое, должна была внести свой вклад в ожесточенную борьбу с идейными противниками социализма и марксизма, помочь приобщению народных масс к достоянию науки, содействовать распространению марксистского мировоззрения во всех слоях населения. Советское правительство создавало условия для подготовки кадров марксистских историков, которым предстояло овладеть теоретическим наследием Маркса, Энгельса, Ленина, методологическими принципами и методикой исторического исследования...

[С. 13.]

Выполняя решения третьего съезда, редакция журнала уделяла большое внимание освещению истории каторги и ссылки народнического периода, в том числе сибирской. Еще в 1924 г. журнал начал публикацию списков членов Всесоюзного общества политкаторжан, которые позднее были включены в биографический словарь «Каторги и ссылки» (60). Среди авторов, писавших для журнала по проблемам сибирской ссылки, — известные деятели народнического периода: Ф. Кон, А. Прибылев, Н. Тютчев, Э. Пекарский, С. Ковалик, О. Аптекман, С. Швецов, М. Орлов, М. Сажин, Б. Брагинский, Е. Ковальская, Л. Дейч и другие. Материал, изложенный в воспоминаниях, раскрывает культурно-просветительскую, общественно-политическую, научную деятельность ссыльных в Сибири, воссоздает яркую картину быта, условий жизни репрессированных, их борьбу с произволом местной администрации, с реакцией. На страницах журнала «Каторга и ссылка» часто печатались интересные воспоминания...

[С. 27.]

.......ГЛАВА 2

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ СОВЕТСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ

СИБИРСКОЙ НАРОДНИЧЕСКОЙ ССЫЛКИ

(20-е — первая половина 30-х гг.)

Марксистско-ленинское направление в исторической науке, возникшее в российской историографии в конце XIX в., после победы Октября стало господствующим, но единые идейно-теоретические основы исторической науки утверждались в борьбе с буржуазной и мелкобуржуазной идеологией...

[С. 35.]

Журнал «Каторга и ссылка» развернул большую работу по выявлению эпистолярных материалов. По нашим подсчетам, журнал ввел в научный оборот более 30 писем, которые принадлежали представителям сибирской политической ссылки народнического периода или были адресованы им (18). Значительная их часть находилась в домашних архивах, а те, что хранились в государственных архивах, как правило, оставались неизвестными и извлечены были из них лишь в 60—80-е гг. нашего столетия. Журнал знакомил читателей с письмами политических ссыльных, которые предназначались чаще всего не для одного человека, а для группы товарищей, разбросанных по селениям Восточной и Западной Сибири. Чаще в них рассказывается об испытаниях, унижениях, которые выпали на долю их авторов. Есть также более содержательные письма, дающие ценные сведения о ссылке...

[С. 40.]

Своеобразным источником по сибирской народнической ссылке и каторге следует назвать воспоминания, написанные на основе только личных впечатлений, без анализа фактов. «Мы просто констатируем факты, а не исследуем их», — цитировал Луи Дюбрейля в своих воспоминаниях Э. К. Пекарский. К этому же кругу источников можно отнести опубликованные в «Каторге и ссылке» статьи-воспоминания Я. Б. Белого, М. Костюриной, О. Аптекмана, Л. Фрейфельда, М. Сажина, М. Орлова, Н. Надеева, Ф. Виноградова, Н. Буха и многих других (24)...

[С. 41.]

* * *

Видное место в советской литературе рассматриваемого периода занимали вопросы научной и культурно-просветительской деятельности политических ссыльных, в частности педагогической, медицинской, музейной, библиотечной. Все авторы справедливо отмечали большую роль политических изгнанников в культурном развитии Сибири и на первое место ставили их научные исследования. Труды ссыльных народников Д. А. Клеменца, Э. К. Пекарского, Л. Я. Штернберга прославили отечественную науку.

Авторы, изучавшие научную деятельность ссыльных, выявили имена исследователей быта, верований, поземельных, правовых отношений народов Сибири; оценили вклад репрессированных в развитие этнографии, археологии, метрологии, геологии; назвали их работы (220).

Особое внимание в литературе тех лет уделялось коллективным формам научной деятельности ссыльных, Сибиряковской экспедиции. Обстоятельный анализ разработанной ссыльными программы предстоящих исследований, творческих результатов экспедиции, ее общественно-политического, научного резонанса содержится в Сборнике, посвященном памяти Д. А. Клеменца, в статьях М. Азадовского, П. Казаринова, Г. Виноградова, И. Майнова, В. Николаева, в воспоминаниях Ф. Кона.

Экспедиция, целью которой было всестороннее изучение якутской народности и Якутии в целом, сыграла выдающуюся роль в развитии сибирского краеведения и этнографии. Ее участники — И. Майнов, В. Иохельсон, Э. Пекарский, В. Богораз, Ф. Кон, С. Ковалик, Н. Виташевский и другие — придали ее деятельности идеологическую и политическую направленность. Авторы отметили, что в экспедицию ссыльных влекло стремление быть полезными угнетенному якутскому народу, показать неисчерпаемые возможности его духовного, культурного развития, помочь ему в разрешении жизненно важных проблем. Научная деятельность ссыльных, пишет Азадовский, была тесно связана с их политическими установками и всей предшествующей общественной и революционной работой. «Трощанский одновременно и разрабатывал материал по дохристианским верованиям якутов, и разрабатывал стратегическую программу организациям баррикадного боя на петербургских улицах; большинство участников Сибиряковской экспедиции, вернувшись в Россию, приняло вновь живейшее участие в политической борьбе» (221). Азадовский настойчиво подчеркивает мысль об активном вмешательстве репрессированных в жизнь, которую они изучали, о содействии борьбе угнетенного якутского народа с несправедливостью. Проводя исследования, политссыльные высказывали суждения о том, как изменить общественно-политический строй, который поставил талантливый якутский народ на грань вымирания. Не случайно, подчеркивают авторы статей, работа Л. Левенталя по истории хозяйственного быта якутов, уже набранная и сверстанная, не вышла из печати в связи е запретом ее иркутскими властями (222).

О том, что политические ссыльные не только занимались научной деятельностью, но и оказывали практическую помощь местному населению, писали И. Майнов, Ф. Кон. Характеризуя исследования Н. Виташевского, который владел якутским языком, был знатоком поземельных отношений, обычного и юридического права, экономического быта якутов, Майнов отмечал, что как участник Сибиряковской экспедиции он часто отвлекался от своей основной темы, «чаще всего его затягивала борьба малоземельных и безземельных якутов с их тойонами из-за земель», и защищал интересы бедноты (223).

Анализируя труды участников экспедиции Л. Левенталя, Н. Виташевского, Майнов подчеркивал, что их отношение к изучаемому народу определялось нравственными позициями, которые формировались у молодёжи 70—80-х гг. под влиянием идей Чернышевского, Лаврова, Михайловского. Они видели в «инородце» человека и гражданина, «а не существо низшей расы» (224).

Заслуживает внимания и выдвинутое Ф. Коном, Г. Поповым положение о сочетании исследовательской деятельности ссыльных народников с пропагандистской. Изучая быт, общественный строй якутов, репрессированные видели тот же гнет, эксплуатацию, что и в России, и не могли не откликнуться на нужды этого народа. Бедные же якуты, в свою очередь, пишет Кон, смотрели на «государственных преступников» как на своих защитников. Они делились своими бедами со ссыльными, просили совета, как выйти из нужды, избавиться от незаконных взысканий налогов, и впервые узнавали от них о том общественном строе, от которого терпели столько бед. «Попутно знакомились и с борьбой против этого строя» (225).

Для литературы 20-х — середины 30-х гг., в которой затрагивались вопросы научной деятельности сибирской народнической ссылки, характерна мысль о том, что исследовательская работа репрессированных была не самоцелью, а средством осуществления нравственного, общественного долга. С. Швецов, В. Николаев, П. Хороших, много сделавшие в плане выявления роли народнической ссылки в культурном развитии края, опубликовали большой фактический материал о научной деятельности Э. Пекарского, В. Трощанского, И. Майнова, С. Чудновского, С. Каронина-Петропавловского, П. Войнаральского. Эти авторы отмечают гуманистическую направленность их исследований, огромное внимание к человеку, к его прошлому, настоящему и будущему. Центральной проблемой для многих изгнанников, пишет Швецов, была жизнь народа во всем ее многообразии, в частности судьба общины, артели, кустарных промыслов, переселение крестьян...

[С. 93-95.]

ГЛАВА 3

РАЗРАБОТКА ПРОБЛЕМЫ СИБИРСКОЙ НАРОДНИЧЕСКОЙ ССЫЛКИ

В ГОДЫ УПРОЧЕНИЯ И РАЗВИТИЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

(середина 30-х — конец 50-х гг.)

Изучение народничества и сибирской народнической ссылки было продолжено во втором историографическом периоде...

[С. 101.]

Во второй историографический период продолжалась разработка и таких проблем, как научная, культурно-просветительская деятельность ссыльных народников. Результаты научной деятельности представлены в высшей степени персонифицированно. Авторы выявляли работы, научные заслуги ссыльных в этнографических исследованиях коренных народов Сибири (89). В 50-е гг. особое внимание было уделено описанию архивных фондов, в которых сосредоточено неопубликованное научное наследство народников Н. Виташевского, В. Ионова (90). Но в этой области историки не продвинулись дальше простого описания и не освоили даже того фактического материала, который был опубликован в первый историографический период...

[С. 123.]

ГЛАВА 4

ДАЛЬНЕЙШЕЕ ИЗУЧЕНИЕ СИБИРСКОЙ НАРОДНИЧЕСКОЙ ССЫЛКИ

В ПЕРИОД РАЗВИТОГО СОЦИАЛИЗМА

(60—80-е гг.)

Советское общество в начале 60-х гг. вступило в стадию развитого социализма. В этот период совершенствовалась структура научных исторических учреждений, улучшалась подготовка кадров историков, возрос теоретико-методологический уровень исследований, повысилось их качество и усилилась политико-воспитательная, идеологическая роль исторической науки. Большую роль в совершенствовании всей системы подготовки исторических кадров и научной деятельности обществоведов сыграли постановления ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему развитию общественных наук и повышению их роли в коммунистическом строительстве» (1967), «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы» (1979), материалы июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС и другие документы...

[С. 125.]

Одна из концепций эволюции народнической ссылки представлена в исследованиях Н. В. Блинова. В них подчеркивается своеобразие исторических условий 90-х гг., когда процесс политического размежевания еще не достиг своей зрелости и имелась почва для общедемократического движения. Блинов, учитывая мировоззрения и политические взгляды народников, выделяет среди них к началу 900-х гг. три группы: 1) перешедших на позиции либерального народничества и представлявших с областниками либерально-буржуазное течение; 2) сохранивших прежние идеалы, но не видевших «поля» для деятельности; 3) утративших веру в правильность своих идейных принципов. Из последней группы одни совершили переход к марксизму уже в Сибири, другие занялись реставрацией народнической идеологии, заимствовав для обновления теории элементы марксизма (133).

С таким выделением основных групп можно вполне согласиться. Вызывает сомнения лишь характеристика первой из них. Фактический материал свидетельствует, что не все, кто переходил на позиции либерализма, становились на путь проповеди буржуазного либерализма. Некоторые из них сделали шаг влево. В легальной печати они выступали против либерально-помещичьего пути развития капитализма, эксплуатации; в творчестве и научных взглядах сохраняли яркую демократическую направленность. Без учета этих моментов невозможно верно оценить деятельность таких видных представителей народнической ссылки, как Д. А. Клеменц, С. Л. Чудновский, В. Г. Тан-Богораз, С. Ф. Ковалик, Э. К. Пекарский и другие.

[С. 166.]

ПРИМЕЧАНИЯ

ГЛАВА 1

1. См.: Очерки истории исторической науки в СССР, т. 4. — М., 1966; Иванова Л. В. У истоков советской исторической науки. — М., 1968; Алексеева Г. Д. Октябрьская революция и историческая паука 1917-1923. —М., 1968; и др.

[С. 178.]

60. См.: Дискуссия о «Народной воле». — М., 1930, с. 86.

[С. 180.]

ГЛАВА 2

18. См.: Письма Р. А. Стеблин-Каменского к В. Н. Вагнер-Дзвонкевич. — Каторга и ссылка, 1924, № 5, с. 287-290; Два письма В. И. Шаганова (каракозовоц) к Э. Пекарскому. Томск, 18 окт. 1884. — Там же, № 10, с. 221; Письмо А. А. Зубковского. Сообщил Р. М. Кантор. — Там же, № 4, с. 231-237; Геллер С. Л. «Из мест весьма отдаленных». 1 июля 1881 г. — Там же, № 4, с. 188-205; Он же. «Письма из далека». 20 апр. 1881. — Там же, № 5, с. 139-149; Неопубликованные письма П. Ф. Якубовича. — Там же, № 5, с. 133-135; Письмо Гамова. — Там же, с. 150; Письмо из Всрхоленска (видимо, принадлежит Серошсвскому). 3 марта 1881 г. — Там же, с. 163-164; Неопубликованные письма Петра Алексеева (8 февр. 1882 г., Чита; 31 окт. 1884 г., Верхнеудннск; 11 июля 1884 г., Верхнеудннск; 14 мая 1886 г., Баягантайский улус). Сообщил Н. Ф. Цвилинев. — Там же, 1927, № 5, с. 162-169; Баум Я. Д. Предсмертные письма А. Квятковского. — Там же, № 2, с. 205-211; Бик В. К материалам Якутской трагедии 22 марта 1889 г. Письмо В. Ф. Костюрина к товарищу по карийской каторге Юлию Тархову. — Там же, 1926, № 3, с. 196-200; Из архива Ф. Я. Кона. Письмо А. О. Сыцянко. — Там же, 1928, № 12, с. 75-80; Якубович Д. Пять писем П. Ф. Якубовича. — Там же, с. 135-143; Письмо П. Г. Успенского с Кары. — Там же, 1929, № 1, с. 134-139; Ивановская П. Документы о смерти Сигиды. — Там же, № 11, с. 108-127; и др.

[С. 182.]

24. См.: Белый Я. Воспоминания ссыльного 80-х гг. — Каторга и ссылка, 1923, № 6, с. 93-116; 1924, № 5, с. 212-226; Он же. Три года в Верхоянске. — Там же, 1925, № 2, с. 212-223; № 4, с. 198-223; Пекарский Э. Отрывки из воспоминаний. — Там же, 1924, № 4, с. 79-100; Костюрина М. Молодые годы. — Там же, 1926, № 3, с. 180-195; Аптекман О. В. Г. Короленко. Черты из личных воспоминании. — Там же, 1927, № 8, с. 166-189; Френфельд Л. Из прошлого. — Там же, 1928, № 4, с. 66-81; № 5, с. 88-111; Сажин М. П. По Сибири. — Там же, 1928, № 12, с. 94-113; Орлов М. А. С. Гуревич на поселении в Забайкалье. — Там же, 1929, № 4, с. 163-175; Надеев Н. Из воспоминаний политического ссыльного. — Там же, № 5, с. 134-138; Виноградов Ф. Из жизни П. Ф. Якубовича в Кургане. — Там же, № 6, с. 142-51; Бух Н. На Кару. — Там же, 1934, № 5-6, с. 88-91; и др.

[С. 183.]

220. См.: Изв. ВСОРГО, Иркутск, 1917, т. 45; Попов Г. А. Очерки по истории Якутии. — Якутск, 1924, с. 102-103; Майнов И. И. Предисловие. — В кн.: Сибирская живая старина. Иркутск, 1925, вып. 3-4, с. 163-167; Хороших Пав. Исследователи Якутии. Всеволод Михайлович Ионов. (1851-1922). — Там же, с. 167-178; Казаринов П. К. Три четверти века. (К юбилею Восточно-Сибирского отдела Государственного русского географического общества). — В кн.: Сибирская живая старина. Иркутск, 1926, вып. 2 (4), с. 16-28; Азадовский Марк. Пути этнографических изучений ВСОРГО. — Там же, с. 50-59; Виноградов Г. Этнографические изучения. — В кн.: Семьдесят пять лет Восточно-Сибирского отдела Государственного русского географического общества. 1851-1926. Иркутск, 1926, с. 16-21; Хороших П. П. Исследователи Якутии. Василий Филиппович Трощанский. (1846-1898). — В кн.: Сибирская живая старина. Иркутск, 1926, вып. 2, с. 126-131; Бахрушин С. В. Исторические судьбы Якутии. — В кн.: Якутия. Сб. Статей. Л., 1927, с. 310-311; Николаев В. Политическая ссылка в изучении Якутского края. — В кн.: В якутской неволе. Сб. материалов и воспоминаний. М., 1927, с. 180-190; Он же. Ссылка и краеведение. Якутский край. — В кн.: Сибирская ссылка. Сб. первый. М., 1927, с. 89-108; Он же. Сибирская политическая ссылка и изучение местного материала. — Каторга и ссылка, 1927, № 5, с. 87-117; Швецов С. П. Культурное значение..., 1928, № 3, с. 61-80; Майнов И. Предисловие. — В кн.: Дм. Павлинов, Н. А. Виташевский и Л. Г. Левенталь. Материалы по обычному нраву и по общественному быту якутов. Л., 1929, с. 1-49; Кон Ф. На поселении в Якутской области. — Каторга п ссылка, 1929, № 1, с. 98-100; № 2, с. 97; Памяти Л. Я. Штернберга. 1861-1927. — Л., 1930; Кон Ф. За пятьдесят лет. На поселении. — Собр. соч., т. 2. М., 1933, с. 29, 69, 98-100, 210-217; Он же. Культурно-просветительная роль политической ссылки в Якутии. — В кн.: 100 лет Якутской ссылки. Сб. Якутского землячества. М., 1934, с. 337-343; Пекарский Э. К. и Попов И. П. Работы политических ссыльных по изучению якутского языка во второй половине XIX в. — Там же, с. 344-350.

221. Азадовский Марк. Пути этнографических изучений ВСОРГО, с. 54.

222. Там же, с. 55; Майнов И. Предисловие, с. 24.

223. Майнов И. Предисловие, с. 41.

224. Там же, с. 49.

225. Кон Ф. Культурно-просветительная роль политической ссылки..., с. 339.

[С. 194-195.]

ГЛАВА 3

89. См.: Зеленин Д. К. В. Г. Богораз — этнограф и фольклорист. — В кн.: Памяти В. Г. Богораза (1863-1936). [Б. м.], 1937; Гурвич И. С., Пухов И. В. Э. К. Пекарский (к 100-летию со дня рождения). — Советская этнография, 1958, № 6.

90. См.: Дмитриева Л. В. Рукописные материалы Н. А. Виташевского. — Краткие сообщения института Востоковедения. М., 1955, т. 16; Она же. Архивные материалы В. М. Ионова. — Учен. зап. Ин-та востоковедения, М. — Л., 1958, т. 16.

[С. 199.]

ГЛАВА 4

133. См.: Блинов Н. В. Распространение марксизма и формирование социал-демократических организаций в Сибири. — Томск, 1972, с. 62, 66.

[С. 209.]

ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ

Пекарский Э. К. 27, 41, 93, 94, 95, 166, 182, 183, 195, 199

[С. 216.]