ЎЎЎ 75-3. Адубарыя Ігідэйка. Эдуард Пякарскі ў жыцьцяпісах. Сш. 75-3. 1982-3. Койданава. "Кальвіна". 2024.

К БИБЛИОГРАФИИ ОЛОНХО

Краткие библиографии олонхо были составлены Э. К. Пекарским в 1912 г. и профессором С. Е. Маловым в 1929 г. В монографии И. В. Пухова «Якутский героический эпос олонхо. Основные образы». (1962 г.) в список использованной литературы включены 33 печатных и 35 рукописных текстов олонхо...

[С. 3.]

Собирание и публикация текстов олонхо имеют давнюю историю. Впервые отрывок из «Эриэдэл Бэргэн» был записан академиком А. Ф. Миддендорфом в начале 40-х годов XIX в. Затем, по просьбе О. Н. Бетлингка был составлен текст олонхо «Эр соҕотох» А. Я. Уваровским и опубликован в 1851 г. в «Приложениях» к труду академика «О языке якутов». В дальнейшем в сборе и издании текстов выдающуюся роль сыграли политссыльные, особенно русский ученый и революционер И. А. Худяков («Верхоянский сборник»), Э. К. Пекарский («Образцы народной литературы якутов») и др...

[С. 5.]

Д. С. Макаров,

кандидат философских наук

[С. 7.]

I. ТЕКСТЫ ОЛОНХО

1. ПЕЧАТНЫЕ (ПОЛНЫЕ, НЕПОЛНЫЕ, ОТРЫВКИ, СЮЖЕТЫ)

На якутском языке

2. Ини-бии: Айыыһыт сиэнэ Ала-Хара, Иэйэхсит сиэнэ Илэ-хара бухатыыр (Богатыри-братья: внук Айысыта Ала-Хара, внук Ейэхситэ Илэ-Хара). — В кн.: Образцы народной литературы якутов, собранные Э. К. Пекарским. СПб., 1910, вып. 4, с. 396-400.

7. Дьулуруйар Ньургун Боотур (Нюргун Боотур Стремительный). В кн.: Образцы народной литературы якутов, собранные Э. К. Пекарским. СПб., вып. 1, с. 80.

[С. 8.]

19. Өлбөт Бэргэн (Елбет Бэргэн). / Записал Э. К. Пекарский, 1886. — В кн.; Образцы народной литературы якутов, собранные Э. К. Пекарским. СПб., 1908, вып. 2, с. 113-147.

22. Күлкүл Бөҕө Оҕонньор, Силирикээн Эмээхсин икки (Огонньор Кюлкюр Беге и Эмэхсин Силирикэн). — В кн.: Образцы народной литературы якутов, собранные Э. К. Пекарским. СПб., 1909, вып. 3, с. 195-280.

[С. 9.]

28. Аландаайы-куландаайы Кулун Куллуруускай, — В кн.: Образцы народной литературы якутов, собранные Э. К. Пекарским. СПб,, 1911, вып. 5, с. 453-458.

Олонхосут Артемьев Н. (воспитанник Якутской прогимназии).

Записал он же, 1880.

29. Орто дойдуга ороһулаан төрөөбүт Орой-Хара аттаах Оҕо Тулаайах (Ого Тулайах на коне Орой-Хара, рожденном позже в среднем мире). — В кн,: Образцы народной литературы якутов, собранные Э. К. Пекарским. СПб., 1911, вып. 5, с. 427-440.

31. Тииҥ Оҕонньор икии Тиҥас Кыйат (Огонньор Тиин и Танас Кыйат). — В кн.: Образцы народной литературы якутов, собранные Э. К. Пекарским. СПб., 1911, вып. 5, с. 465—466.

Сообщено врачом Е. П. Поповым.

Записал Э. К. Пекарский, 1907.

[С. 10.]

35. Тойон Ньургун Бухатыыр (Тойон Нюргун Богатырь). Записал Э. К. Пекарский. 1895, — В кн.: Образцы народной литературы якутов, собранные Э. К. Пекарским.

37. Удаҕаттар Уолумар Айгыр икки (Шаманки Олумар и Айгыр). / Записал Э. К. Пекарский, — В кн.: Образцы народной литературы якутов, собранные Э. К. Пекарским. СПб., 1908, вып. 2, с. 148-197.

39. Элик Боотур, Ньыгыл Боотур икки (Боотур Элик и Боотур Ньыгыл). — В кн.: Образцы народной литературы якутов, собранные Э. К. Пекарским. СПб., 1910, вып. 4, с. 311-395.

43. Эриэдэл Бэргэн. — В кн.: Образцы народной литературы якутов, собранные Э. К. Пекарским. СПб., 1911, вып, 5, с, 473-474.

Олонхосут Слепцов К. Западно-Кангаласский улус Якутской области.

[С. 11.]

46. Хара Холарукай балыстаах Эр Соҕотох (Эр Соготох с сестрой Хара-Холорукай). — В кн.: Образцы народной литературы якутов, собранные Э. К. Пекарским. СПб., 1911, вып. 5, с. 471-472.

Сообщено А. Петровым. II Игидейский наслег Баягантайского улуса Якутской области.

Записал Э. К. Пекарский, 1888.

[С. 12.]

* * *

57. Олоҥхолоон Обургу (Славный Олонхолоон). — В кн.: Образцы народной литературы якутов, собранные Э. К. Пекарским. СПб., вып. 5, с. 475.

59. Үүт-аас бэйэлээх Уруҥ Айыы-Тойон ыччаттара (Потомки молочно-белого Юрюнг Айыы-Тойона). — В кн.: Образцы народной литературы якутов, собранные Э. К. Пекарским, СПб., 1911, вып. 5, с. 401-426.

[С. 13.]

II. СТАТЬИ ОБ ОЛОНХО

1. В СБОРНИКАХ И МОНОГРАФИЯХ

* * *

45. Пекарский Э. К. Библиографии якутской сказки. — Живая старина, т. XXI, вып. 2-4, 1912, с. 529-530.

[С. 46.]

60. Пухов И. В. Работа Э. К. Пекарского над текстом олонхо «Строптивый Кулун Куллустуур». — В кн.: Текстологическое изучение эпоса. М., 1971, с. 170-179.

63. Пухов И. В. Э. К. Пекарский и изучение якутского фольклора. — В кн.: Пекарский Э. К.: К столетию со дня рождения. Якутск, 1958, с. 29-41.

[С. 47.]

92. Эпическое творчество народов Сибири и Дальнего Востока: Материалы Всесоюзной конференции фольклористов. — Якутск, 1978. — 232 с.

Содерж.: Алексеев Э. Е. Личность народного певца и судьба олонхо в наши дни, с. 45-47; Емельянов Н. В. Сюжетосложение олонхо, с, 91-92; Ойунская С. П. Жанровые особенности якутских народных поэм, с. 93-96; Петров В. Т. Изображение персонажей в олонхо, с. 97-99; Васильев Г. М. Стих олонхо, с. 100-103; Слепцов П. А. К проблеме влияния языка фольклора па становление и развитие современного якутского литературного языка, с. 110-112; Петров Н. Е. Стиховая форма олонхо — источник устойчивости и богатства дореволюционного якутского языка, с. 113-117; Дмитриев П. Н. Эпические формулы в олонхо, с. 118-120; Ахметова Ф. В. К сравнению якутско-татарских эпических связей, с. 124-128; Ермолаев В. Ф. К вопросу этимологии термина олонхо, с. 150-151; Нестерова Л. Д. Главные герои сказок и олонхо, с. 159-161; Сидоров Е. С. Образ мира у древних якутов, с. 162-166; Филиппова Н. И, Собственные имена персонажей олонхо, с. 167-170; Антонов Н. К. Кузнецы и их ремесло в олонхо, «Нюргун Боотур Стремительный», с. 171-174; Илларионов В. В. Роль эпической среды в становлении олонхосута, с. 182-184; Мыреева А. И. Сказительство в условиях якутско-эвенкийского двуязычия, с. 190-193; Максимов К. От олонхо к музыкальной драме, с. 201-203; Решетникова А. И. Эпический стиль дьиэрэтии ырыа в инструментальной музыке якутских композиторов, с. 206-210; Винокурова З. З. Некоторые особенности эпической импровизации якутских сказителей, с. 211-213; Николаева Н. Н. От олонхо к опере, с, 214-218; Потапов И. А. Олонхо «Нюргун Боотур Стремительный» в иллюстрациях якутских художников, с. 219-221; Оконешников Е. И. Олонхо как источник «Словаря якутского языка» Э. К. Пекарского, с. 222-223; Зотов Ф. М. Материальная среда в олонхо, с. 224-227.

[С. 49-50.]

2. В ГАЗЕТАХ И ЖУРНАЛАХ

На русском языке

183. Кочевой. Якутские «Сказки» — поэмы. — Якутская окраина, 1912, 10 нояб.

О нестихотворном изложении якутских сказок (олонхо), издаваемых Э. К. Пекарским.

[С. 56.]

IV. О ПОСТАНОВКЕ ОЛОНХО НА СЦЕНЕ ЯКУТСКОГО ТЕАТРА

И СЕЛЬСКИХ КЛУБОВ

На русском языке

35. Пекарский Э. К. Подробное содержание якутского спектакля «Олонхо». — Живая старина, 1906, вып. 4, с. 202-204.

О постановке олонхо «Бэрт киһи Бэриэт Бэргэн».

[С. 61.]

ОЛОНХО — ДРЕВНИЙ ЭПОС ЯКУТОВ

...Олонхо — общее название героического эпоса якутов, состоящего из множества больших сказаний. Средний размер их 10—15 тысяч стихотворных строк. Крупные олонхо доходят до 20 и более тысяч стихотворных строк. Путем контаминации различных сюжетов якутские олонхосуты (сказители олонхо) в прошлом создавали еще более крупные олонхо, но они остались незаписанными.

Сейчас никто не знает, сколько было всего олонхо в период наивысшего расцвета его бытования. Здесь более всего уместно сказать: «бесчисленное множество». Подсчет всех одновременно существовавших олонхо крайне затруднен. Дело в том, что любой сюжет из одного олонхо можно более или менее безболезненно перенести в другое. Можно, наоборот, без особого ущерба и сократить, выбросив целые сюжеты или отдельные детали, эпизоды, различные описания...

В соответствии со значительностью событий, описываемых в нем, олонхо создано в «высоком стиле». События сначала развертываются не спеша, в замедленном темпе, но, все усиливаясь и в масштабе, и в темпе, переходят в бурный поток разнообразных встреч и столкновений. В олонхо много символики, архаических слов и оборотов, фантастических образов. Стиль его отличает гиперболизация, контрастность, параллельные и сложные конструкции, традиционные, издавна сложившиеся готовые поэтические формулы — «общие места», образные слова и выражения, переходящие из одного олонхо в другое. Олонхо богато различными изобразительными средствами, особенно сравнениями и эпитетами. Почти в каждом большом описании (а их в олонхо много, ибо оно в основном произведение описательное) можно встретить не только отдельные, так сказать, единичные сравнения, но и сложные конструкции — развернутую цепь сравнений (схожие по построению несколько или много сравнений, с большим количеством примыкающих к ним слов, в которых, в свою очередь, могут встретиться еще сравнения). Эпитеты в олонхо часто также бывают сложными. Иногда сходные синтаксические конструкции, составляющие перечень предметов или явлений, возглавляются характеризующими их эпитетами, составляющими целую «цепь эпитетов». Все это, вместе взятое, создает причудливый узор, своего рода словесные арабески. Но узор этот не разбросанный, как попало, а подчиненный своей внутренней логике, строгой системе.

Здесь нет возможности более или менее подробно остановиться на всем этом. Для подтверждения некоторых положений из сказанного, приведем лишь два примера[* Переводы взяты из олонхо, записанных от народных олонхосутов. Подобные же стилистические узоры во множестве встречаются и в «Нюргун Боотуре Стремительном» П. А. Ойунского. Но, взяв для анализа стиля олонхо примеры из других народных поэм, мы стремились продемонстрировать тождество стиля олонхо Ойунского со стилем олонхо, записанных от народных сказителей.].

В первом из них[* Образцы народной литературы якутов, издаваемые под редакцией Э. К. Пекарского, III. Тексты. Образцы народной литературы якутов, записанные В. Н. Васильевым, вып. I. «Куруубай Хааннаах Кулун Куллустуур» («Строптивый Кулун Куллустуур»). Петроград, 1916, стр. 10.] описывается разгорающийся гнев богатыря, считающего себя оскорбленным.

После этого у нашего человека (от гнева)

спинные сухожилия стали стягиваться,

выгибаясь, как упругое дерево;

ноги его стало сводить,

подобно лучку черкана;*

на мощных серебряных пальцах его,

подобных десяти серым горностаям,

зажатым голова к голове,

стала лопаться кожа, —

и светлая чистая кровь его

брызнула дрожащими струйками,

похожими на тонкие волоски,

вырванные у лошади с мягкой гривой и хвостом,

(кожа) на обоих висках его стала смарщиваться,

как подстилка из медвежьей шкуры (при сгибании),

из обоих висков его, шипя и разгораясь,

поднялись вверх огни с синим пламенем,

похожие на развороченный костер;

на самой макушке его заплясал

большой огонь, величиной со средний горшок;

из обоих глаз его посыпались вниз искры,

подобные искрам искристого огнива;

когда кровь на спине его

вскипала, бурля,

и подступала (к горлу),

он, харкая, сплевывал

сгустки алой крови.**

[* Черкан (чааркаан) — орудие охоты на мелких зверей, грызунов и пр.].

[* Перевод А. А. Попова и И. В. Пухова.].

Приведенная картина — символика (олонхосуты, конечно, понимают, что ничего подобного произойти с человеком не может). Ее назначение — превознести героя, как необыкновенного, ни с чем не сравнимого, фантастического богатыря...

Среди записанных олонхо есть одно, которое можно считать основой олонхо Ойунского «Нюргун Боотур Стремительный». Это — олонхо, тоже «Нюргун Боотур Стремительный», записанное малограмотным якутом К. Г. Оросиным [* Константин Григорьевич Оросин происходил из известного байского рода. Но он был близок к народу, увлекался олонхо и народными песнями, постоянно жил в кругу певцов и олонхосутов. Дружил с представителями политссылки, серьезно помогал им в сборе фольклорного материала. О нем см.: Г. У. Эргис, «Олонхосут и певец К. Г. Оросин» в издании его олонхо «Нюргун Боотур Стремительный», стр. 363-364 (см. далее сноску на издание этого олонхо).] в 1895 г. по просьбе политссыльного Э. К. Пекарского — впоследствии знаменитого ученого.

Э. К. Пекарский провел над рукописью К. Г. Оросина большую текстологическую работу и поместил в своих «Образцах» [* Образцы народной литературы якутов, издаваемые под редакцией Э. К. Пекарского. Тексты. Образцы народной литературы якутов, собранные Э. К. Пекарским. Спб., 1911.].

Интересно, что все остальные записанные олонхо под тем же названием «Нюргун Боотур» не имеют никакого отношения к сюжету олонхо К. Г. Оросина и П. А. Ойунского.

В советское время известный фольклорист Г. У. Эргис выпустил это олонхо отдельным изданием, разбив текст на стихи (но не затронув основы текстологической работы Э. К. Пекарского) и снабдив параллельным переводом на русский язык и научным аппаратом [* «Нюргун Боотур Стремительный», текст К. Г. Оросина, редакция текста, перевод и комментарии Г. У. Эргиса. Як., 1947.].

Прежде всего, интересно свидетельство Э. К. Пекарского, что это олонхо К. Г. Оросин усвоил от одного олонхосута из Жулейского наслега[* «Образцы...» Э. К. Пекарского, стр. 1.] (родного наслега П. А. Ойунского). Это значит, что варианты Оросина и Ойунского имеют один источник. Сличение текста олонхо показывает, что это действительно варианты одного и того же олонхо.

Я здесь не затрагиваю все сходства и различия этих двух олонхо, остановлюсь лишь на главном. Спуск с неба на землю Нюргун Боотура для защиты людей, борьба Нюргун Боотура и его брата Юрюнг Уолана с чудовищем Уот Усутаакы, спасение богатырей, плененных и заточенных в подземном мире и много других моментов, а также связанные с ними описания и песни богатырей в основном идентичны. Это бывает только в олонхо, бытующих в одной певческой среде, когда несколько олонхосутов, вышедших из одного или соседних наслегов, поют один исходный текст.

Но в варианте П. А. Ойунского много сюжетов, частных деталей и описаний, отсутствующих в варианте К. Г. Оросина. Укажу главные. В олонхо Оросина нет, например, сюжетов, связанных с борьбой против богатыря Уот Усуму, нет также сюжетов, связанных с рождением, ростом и борьбой молодого богатыря Ого Тулайаха — сына Юрюнг Уолана и Туйаарымы Куо. В олонхо Оросина нет и эпизодов, связанных с тунгусским богатырем Бохсоголлой Боотуром.

Сейчас трудно сказать, были ли эти сюжеты исконными в олонхо «Нюргун Боотур Стремительный» или Ойунский их взял из других олонхо. Во всяком случае, надо иметь в виду, что в поэтическом вступлении к своему олонхо он пишет, что «Нюргун Боотур Стремительный» создан «из тридцати олонхо». Что он будто бы создал свое олонхо «из тридцати олонхо» — поэтическая гипербола, да и цифра «тридцать» — «эпическая» цифра. Между прочим, в прошлом подобная гипербола бытовала и среди народных олонхосутов. Чтобы показать, как велико и значительно их олонхо, олонхосуты говорили: «Э-э, я создал его, соединив тридцать олонхо». Даже с учетом этого, надо признать, что Ойунский в свое олонхо ввел сюжеты и из других олонхо. Это, как уже говорилось, практика, характерная и традиционная для якутских олонхосутов.

Можно сказать с большой вероятностью, что сюжет о рабе Суодалбе Ойунский взял из олонхо «Шаманки Уолумар и Айгыр»[* См. «Образцы...» Э. К. Пекарского, стр. 148-194. Перевод: С. В. Ястремский, «Образцы народной литературы якутов», Труды комиссии по изучению Якутской Автономной Советской Социалистической Республики, т. VII, Л., 1929, стр. 122-152; А. А. Попов, Якутский фольклор, М., 1936, стр. 104-156 (здесь олонхо это названо «Две шаманки»).]. Причем, в этом олонхо Суодалба — дядя молодых богатырей, у Ойунского же он — богатырь-слуга, в которого превращается герой Нюргун Боотур. Обычно герой, прибыв к невесте, из-за которой идет борьба, маскируется и обращается в мальчика-раба, сына старухи Симэхсин. Он это проделывает для того, чтобы враги, прибывшие к невесте раньше его, на первых порах не заметили его появления и не приняли первыми каких-либо решительных мер.

В олонхо «Шаманки Уолумар и Айгыр» образ Суодалбы связан с авункулатом[* Авункул — дядя по матери.] — почитанием дяди по матери и помощью его своим родственникам. Интересно, что авункул Суодалба в олонхо о шаманках превращен фактически в раба, не только опекающего своих племянников, ведущего за них всю борьбу, но и безропотно выполняющего все их прихоти. И только в самом конце олонхо раб Суодалба восстает и уходит от своих молодых племянников-хозяев. Этот замечательный образ могучего раба П. А. Ойунский (а, возможно, и его предшественники из Жулейского или соседних наслегов) использовал в своем олонхо. О том, что образ Суодалбы в «Нюргун Боотуре Стремительном» именно введен из другого олонхо, говорит тот факт, что превращение героя в мальчика-раба — исконный сюжет во всех олонхо в данной ситуации.

Но вот что характерно: образ Суодалбы в «Нюргун Боотуре» не кажется каким-то привнесенным извне. Он слит со всем контекстом олонхо. Таковы особенности олонхо и исключительное мастерство якутских олонхосутов.

В варианте Ойунского во вступительной части есть замечательная картина войны богов и раздел ими трех миров. Эта картина отсутствует не только в варианте Оросина, но и во всех известных мне олонхо. Видимо, этот эпизод когда-то был в олонхо, потом забылся и восстановлен П. А. Ойунским, слушавшим в свое время таких крупнейших олонхосутов, как Табахаров и Малгин.

Все это говорит о том, что Ойунский записал свой (практиковавшийся им в живом исполнении и воспринятый в процессе живого исполнения) вариант олонхо о Нюргун Боотуре, а не просто «сводил» или заимствовал чужие.

Таковы некоторые наиболее значительные особенности олонхо П. А. Ойунского «Нюргун Боотур Стремительный». Они показывают, что это олонхо целиком находится в пределах традиции якутских олонхосутов и представляет собой один из вариантов народных олонхо, а не просто «сводный текст», скомпонованный поэтом за столом...

И. В. Пухов

ПРИМЕЧАНИЯ

При составлении примечаний автор использовал существующую литературу, главным образом «Словарь якутского языка» Э. К. Пекарского. Но у П. А. Ойунского, замечательного знатока якутской мифологии и олонхо, много имен и понятий, не зафиксированных в «Словаре» Э. К. Пекарского.

И. В. Пухов

/Нюргун Боотур Стремительный. Якутский героический эпос Олонхо. Воссоздал на основе народных сказаний Платон Ойунский. Перевел на русский язык Владимир Деоржавин. Якутск. 1982. С. 420-421, 423./

А. А. Билюкина

ЯКУТСКАЯ СОВЕТСКАЯ ДРАМАТУРГИЯ 20-х ГОДОВ

Глава II

ЗАРОЖДЕНИЕ МЕТОДА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЮ РЕАЛИЗМА

В ЯКУТСКОЙ ДРАМЕ

Становление нового театра

Во второй половине 20-х годов культурная революция вступает в новую полосу развития. Все шире развертывается движение за всеобщую грамотность. Создаются предпосылки для перехода в начале следующего десятилетия к всеобщему обязательному начальному обучению. Подлинными очагами политического и культурного просвещения и воспитания масс становятся избы-читальни, библиотеки, кружки -художественной самодеятельности при школах, сельские клубы, широко распространенные по всей Якутии: к концу 20-х годов работало более 200 культурно-просветительных учреждений...

Выходят семь газет, среди них – «Автономная Якутия», «Кыым», «Хотугу ыччат», издаются литературно-художественные журналы – «Чолбон», «Красная тропа», «Якутские зарницы». В 1926 году создано Якутское государственное издательство, взявшее на себя массовый выпуск литературы на русском и якутском языках, отвечавшей насущным требованиям культурной революции.

С 1924 года работает комиссия АН СССР по изучению производительных сил Якутской АССР с участием выдающихся советских ученых С. В. Бахрушина, В. Л. Комарова, А. А. Григорьева и других. Деятельность комиссии АН СССР положила начало планомерному научному изучению экономики и культуры Якутской АССР. Комиссия опубликовала капитальный труд «Якутия». Позднее был издан фундаментальный «Словарь якутского языка» почетного члена АН СССР Э. К. Пекарского...

[С. 49.]

Народ и личность в произведениях П. А. Ойунского

Творцами новой, социалистической литературы стали писатели, выходцы из народа, связавшие свою судьбу с революцией и партией. Выдающейся фигурой в общественно-политической и культурной жизни Якутии того времени был революционер, государств* венный деятель и ученый Платон Алексеевич Ойунский.

[С. 55.]

Татта, где прошло детство основоположника якутской советской литературы, была родиной многих прославленных сказителей-олонхосутов, таких, как И. Н. Винокуров (Табаахырап), С. А. Саввин (Куохайаан), А. Н. Харлампьев (Кылаччысап). Здесь жили русские политссыльные, во многом определившие нравственный, духовный климат улусной жизни. Среди них - известные ученые, занимавшиеся изучением истории, духовной и материальной культуры якутского народа: академик Э. К. Пекарский, этнографы В. Ф.Трощанский, В. М. Ионов и др...

[С. 56.]

А. Н. Кононов

ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ТЮРКСКИХ ЯЗЫКОВ В РОССИИ

ДООКТЯБРЬСКИЙ ПЕРИОД

III

ТЮРКСКОЕ ЯЗЫКОЗНАНИЕ В АКАДЕМИИ НАУК

(XIX - начало XX в.)

3. Азиатский музей (1818-1930) и тюркология в Академии наук

...Ответом на эту острую потребность научного общения явились «Радловские четверги» — регулярные собрания по четвергам на квартире В. В. Радлова (СПб., Васильевский остров, 7-я линия, д. 2). «... в течение всего 1908 г., по четвергам (с 10 до 12 ч. дня), — писал С. Е. Малов, — у В. В. Радлова собирался тесный небольшой кружок ориенталистов, где с большим увлечением и юношеским энтузиазмом читались и объяснялись В. В. Радловым эти юридические документы (изданные в 1928 г. С. Е. Маловым, — А. К.) и происходил оживленный обмен мнений между всеми присутствовавшими. Постоянными посетителями этих четвергов были: А. Н. Самойлович и С. Е. Малов (туркологи), А. Д. Руднев и Б. Я. Владимирцов (монголисты) и Вл. Котвич и Ф. В. Муромский (монголисты и маньчжуристы). В конце того же 1908 г. и в последующие годы на этих собраниях у академика В. В. Радлова читались буддийские, манихейские и христианские тексты, причем число участников увеличилось индианистом Ф. И. Щербатским, китаистом А. И. Ивановым, а также иногда присутствовали: академик К. Г. Залеман, проф. Г. Рамстедт и П. А. Фалев» [* Радлов В. В. Памятники уйгурского письма. Материалы, изданные после смерти автора с дополнениями С. Е. Малова. Л., 1928, с. VIII; ср. слова А. Н. Самойловича в письме к В. А. Гордлевскому: «Давнишняя моя идея объединить русских туркологов начинает, по-видимому, осуществляться: по моей инициативе 12 сентября (1915 г., — А. К.) основан на квартире Радлова частный кружок «алтаистов» (турецко-монгольско-манджурский)»... (Баскаков Н. А. А. Н. Самойлович в письмах к В. А. Гордлевскому. — СТ, 1973, № 5, с. 88). О «приватных» занятиях П. М. Мелиоранского у В. В. Радлова см.: Самойлович А. Н. Памяти П. М. Мелиоранского. — ЗВОРАО, 1907, т. XVIII, вып. 1, с. 02-03. С. Е. Малов всегда называл себя «приватным» учеником В. В. Радлова. О занятиях Н. Ф. Натанова (тоже «приватным» способом) у В. В. Радлова см.: Иванов С. Н. Николай Федорович Катанов. Изд. 2-е. М., 1973, с. 16.].

О политических убеждениях В. В. Радлова дают яркое представление биографические справки, приведенные А. Н. Самойловичем: «В результате настойчивых хлопот В. В. Радлова в царское время были возвращены из сибирской ссылки и допущены к работе в музеях Ленинграда (тогда — С.-Петербурга) политические ссыльные: Клеменц, Штернберг, Пекарский и др.». Об его отношении к советской власти можно судить по следующему факту: «Будучи 80-летним стариком, акад. В. В. Радлов одним из первых академиков вступил в сношение с большевистским народным комиссаром просвещения А. В. Луначарским, всемерно заботясь в последние месяцы своей жизни об осуществлении своих планов расширения Музея этнографии, и советская власть действительно провела в жизнь планы первого после Октябрьской пролетарской революции директора этого музея В. В. Радлова» [* Самойлович А. И. Памяти великого турколога академика В. В. Радлова. (К столетию со дня рождения: 1837-1937). — Революция и национальности, 1937, № 2 (84), с. 80; Благова Г. Ф. В. В. Радлов и изучение топонимии Сибири. — В кн.: Развитие методов топонимических исследований. М., 1970, с. 88-90.]...

[С. 122.]

В историю изучения якутской лексики, в историю тюркской лексикографии навсегда вошло имя политического ссыльного, выдающегося якутоведа Эдуарда Карловича Пекарского (1858-1934), члена-корреспондента Академии наук (1927) и почетного академика (1931) [* О нем см.: Убрятова Е. И. Очерк истории изучения якутского языка. Якутск, 1945, с. 21-25; Эдуард Карлович Пекарский. К столетию со дня рождения. Якутск, 1958. 54 с.; ББСОТ. с. 233-234; Милибанд. ББССБ, с. 423-424.]. Э. К. Пекарский, проживший в якутской ссылке почти 25 лет, собрал там огромный материал по якутской лексике. Академия, а с 1903 г. и Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии по ходатайству В. В. Радлова и К. Г. Залемана неизменно оказывали ему материальную и моральную поддержку [* См. предисловие Э. К. Пекарского к «Словарю якутского языка» (т. I, с. IV-V).]; в частности, в результате хлопот В. В. Радлова Э. К. Пекарский получил разрешение проживать в столице, чем и воспользовался, переселившись в 1905 г. на жительство в С.-Петербург, где поступил на службу сначала в Этнографический отдел Русского музея (1905-1910), затем (1911) стал сотрудником Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого.

Первый выпуск «Словаря якутского языка», составленного Э. К. Пекарским при ближайшем участии Д. Д. Попова и В. М. Ионова, вышел в Петербурге в 1907 г., а последний — в Ленинграде в 1930 г. [* Переиздан фотомеханическим способом и 1958-1959 гг. Переведен на турецкий язык: Pekarskiy E. Jakut Dili Sözlüğü. I (А - М). İstanbul, 1945.]

Э. К. Пекарский известен и как выдающийся знаток якутского фольклора и этнографии якутов [* См. кн.: Эдуард Карлович Пекарский.]...

[С. 124-125.]

ПРЕПОДАВАНИЕ ТЮРКСКИХ ЯЗЫКОВ В УЧЕБНЫХ ЗАВЕДЕНИЯХ РОССИИ

(XVIII - начало XX в.)

12. Преподавание тюркских языков в духовных учебных заведениях.

Алтайская и Якутская духовные миссии.

Отношение ученых-востоковедов к научной деятельности миссионеров.

Якутские миссионеры уже в начале XIX в. стали переводить па якутский язык и издавать основные христианские вероучительные книги, которые служили — вместе с фольклорными и другими записями — материалом для первоначального изучения якутского языка [* Подробнее см.: Убрятова Е. И. Очерк истории изучения якутского языка. Якутск, 1945, с. 4-5.].

Первым практическим пособием для изучения якутского языка в миссионерских целях была «Краткая грамматика якутского языка», составленная протоиереем Д. Хитровым и изданная в Москве в 1858 г., на которую рецензией отозвался О. Н Бётлингк [* Там же, с. 16-17.]. Существенную помощь советами и лексическими материалами оказали в свое время Э. К. Пекарскому священники-миссионеры Василий Попов и Дмитриан Попов [* См.: Пекарский Э. К. Словарь якутского языка, т. I, с. I-IV (Предисловие).]...

[С. 199.]

ИЗ ИСТОРИИ ТЮРКСКОГО ЯЗЫКОЗНАНИЯ В РОССИИ

Непосредственному составлению пособий по тюркским языкам в России предшествовал длительный период собирания и объяснения «чужих слов», заимствованных в русский язык; в «азбуковниках» и «алфавитах иностранных речей» были зарегистрированы и объяснены многие нерусские слова, в том числе и тюркские...

Обзор основных тюркских грамматик, словарей, учебных пособий

В этом разделе фактический материал по каждому из тюркских языков излагается в соответствии (с некоторыми незначительными изменениями) с классификацией тюркских языков Н. А. Баскакова: «Введение в изучение тюркских языков. Изд. 2-е, исправленное и дополненное» (М., 1969, с. 230-350)...

[С. 201.]

Классификация тюркских языков

I. Булгарская группа

Три словаря, три памятника тюркской лексикографии в России — В. В. Радлова «Опыт словаря тюркских наречий» (СПб.,, 1888—1911), Э. К. Пекарского «Словарь якутского языка» (СПб., 1907—Л., 1930), Н. И. Ашмарина «Словарь чувашского языка» (1928—1950) — составляют золотой фонд тюркско-русских словарей.

[С. 213.]

VII. Якутская группа

Якутский язык ... в грамматическом и лексикографическом отношениях изучен значительно раньше и лучше многих тюркских языков, чему способствовали два обстоятельства: во-первых, Якутия рано попала в сферу внимания научных экспедиций, — из путешественников особенно много сделал для собирания материалов по якутскому фольклору и языку А. Ф. Миддендорф [* Леонов Н. И. Александр Федорович Миддендорф. М., 1967.] (Пекарский Э. К. Миддендорф и его якутские тексты. — ЗВОРАО, т. XVIII, 044-060; Попов А. А. Якутские записи Л. Ф. Миддендорфа. Тюркологический сборник, I. М. - Л., 1951, с. 155-163); во-вторых, Якутия царским правительством была превращена в место политической ссылки; политические ссыльные стали прилежными собирателями и исследователями этнографии, фольклора и языка якутов [* Николаев В. И. Сибирская политическая ссылка и изучение местного края. — Каторга и ссылка, 1927, № 5, с. 87-116; Пекарский Э. К., Петров Н. П. Работы политссыльных по изучению якутского языка во II половине XIX века. — В кн.: Сто лет якутской ссылки. М., 1934, с. 344-351.], — среди них первое место безусловно принадлежит Эдуарду Карловичу Пекарскому (1858-1934) [* Биобиблиографический словарь отечественных тюркологов. Дооктябрьский период. М., 1974, с. 233-234.]; см. с. 124...

[С. 293-294.]

«Опаснейший государственный преступник» Иван Александрович Худяков (1841-1876) [* ББСОТ, с. 285-286.], сосланный в Верхоянск, изучил якутский язык и «составил для якутов грамматику и словарь русского языка» [* См.: СТ, 1973, № 3, с. 70.]; к сожалению, эти работы давно утрачены.

Записанные И. А. Худяковым якутские были, сказки, песни, загадки и пословицы вошли в его «Верхоянский сборник» [* Пекарский Э. К. Заметки по поводу редакции «Верхоянского сборника» И. А. Худякова. — Изв. Вост.-Спб. отд. РГО, 1895, т. 26, № 4-5, с. 197-205.]. Якутские тексты, записанные И. А. Худяковым (см.: Образцы народной литературы якутов. Под ред. Э. К. Пекарского, т. II, вып. 1, 2. СПб., 1913), были широко использованы в «Словаре якутского языка» Э. К. Пекарского.

В историю изучения якутской лексики, в историю тюркской лексикографии навсегда вошло имя политического ссыльного, выдающегося якутоведа Эдуарда Карловича Пекарского (1858-1934), члена-корреспондента Академии наук (1927) и почетного академика (1931). Э. К. Пекарский, проживший в якутской ссылке почти 25 лет, собрал там огромный материал по якутской лексике. Академия, а с 1903 г. и Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии по ходатайству В. В. Радлова и К. Г. Залемана неизменно оказывали ему материальную и моральную поддержку [* См. предисловие Э. К. Пекарского к «Словарю якутского языка» (т. I, с. IV-V).]; в частности, в результате хлопот В. В. Радлова Э. К. Пекарский получил разрешение проживать в столице, чем и воспользовался, переселившись в 1905 г. на жительство в С.-Петербург, где поступил на службу сначала в Этнографический отдел Русского музея (1905-1910), затем (1911) стал сотрудником Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого.

Востоковеды были единодушны в высокой оценке этого словаря. В. В. Радлов писал: «Я не знаю ни одного языка, не имеющего письменности, который может сравниться по полноте своей и тщательности обработки с этим истинным Thesaurus Linguae Jakutorum, да и для многих литературных языков подобный словарь, к сожалению, остается еще надолго pium desiderium» [* См.: Харитонов Л. Н. Словарь якутского языка Э. К. Пекарского и его значение. — В кн.: Эдуард Карлович Пекарский, с. 10; см. еще: Залеман К. Г. Отзыв о сочинении Э. К. Пекарского «Словарь якутского языка», вып. I, СПб., 1907. — Сб. отчетов о премиях и наградах, присуждаемых имп. АН. Т. II. Отчеты за 1907 г. СПб., 1909, с. 205-208; Оконешников Е. И. 1) Э. К. Пекарский как лексикограф. Новосибирск, 1982; 2) Э. К. Пекарский — выдающийся лексикограф (к стодвадцатилетию со дня рождения). — СТ, 1978, № 5, с. 44-51.].

Э. К. Пекарский известен н как выдающийся знаток якутского фольклора и этнографии якутов [* См. кн.: Эдуард Карлович Пекарский. Якутск, 1958.].

Кроме монументального «Словаря якутского языка» Э. К. Пекарский составил и издал «Краткий русско-якутский словарь» (Якутск, 1906. 147 с.; 2-е изд., донолн. и исправл., с предисловием пр.-доц. А. Н. Самойловича. СПб., 1916. 258 с.). Пекарский явился инициатором и редактором очень полезного издания «Образцы народной литературы якутов» (т. I, вып. 1-5. СПб., 1907-1911; т. II, вып. 1-2. СПб. - Пгр., 1913-1918; т. III, вып. 1. Пгр., 1916)...

[С. 297-298.]

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН*

[* Кроме ряда имен авторов и героев восточных произведений.]

[С. 344.]

Пекарский Э. К. 122, 124, 125, 199, 213, 293, 294, 297, 298

[С. 353.]