ЎЎЎ 67-1. Адубарыя Ігідэйка. Эдуард Пякарскі ў жыцьцяпісах. Сш. 67-1. 1974-1. Койданава. "Кальвіна". 2023.

 

                                                СКВОЗЬ ТУМАНЫ ДЖУГДЖУРА

            СЛОВО ОБ ИССЛЕДОВАТЕЛЕ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА ЭДУАРДЕ ПЕКАРСКОМ

    В далеком 1903 году лето на побережье Охотского моря выдалось холодным. Еще холоднее было из хребте Оемокит, на который взбирался отряд из трех человек. Это были участники Нелькано-Аянской экспедиции, возглавляемой В. Е. Поповым. Экспедиция изучала быт якутов Нельканской округи, входившей тогда в состав Якутской области, и эвенков Приаянского края, прилежащего к Охотскому морю (ныне это Хабаровский край). В сохранившемся дневнике отряда записаны все трудности похода.

    «Тропа — сплошной камень, режущий ноги, для которых слабою защитою служат торбаса...

    Вот мы в уровень с туманом, расстилающимся по вершинам соседних гор. Луна слабо светит сквозь него. Входим в сферу тумана, и кругом нас ничего не видно...

    Вышли из него. Луна ярко засияла, окруженная всеми цветами радуги...

    Под нами целое море густого тумана, волнуемого ветром. Кое-где на минуту обнажаются вершины более низких гор... Картина великолепная.

    Постепенно поднимаемся до самой вершины. Тропа узкая — того и гляди, конь оступится и полетит вниз. Я ступаю с большой осторожностью, боюсь сорваться».

    Записи в дневнике, который до сих пор не опубликован и не введен в научный обиход, делал Эдуард Карлович Пекарский. Привлекли его к экспедиции как известного по тому времени якутоведа. А в дальние края Эдуард Карлович попал не по своей воле: его сослали в Якутию за участие в народовольческом движении.

    Он родился 13 октября 1858 года в Петровичах, вблизи местечка Смиловичи (ныне Червеньский район Минской области). Его отец всю жизнь прослужил экономом. Мать будущего народовольца умерла рано. Ребенок сперва воспитывался в семье белорусского крестьянина, затем жил в Минске у тетки и в Полесье у двоюродного деда.

    Жилось бедному мальчику на правах «приживала» нелегко. И позже в Мозырской гимназии, куда Эдуард поступил учиться, он зарабатывал на жизнь репетиторством.

    В 1873 году Эдуард переехал в Таганрог. Здесь он впервые соприкоснулся с революционно настроенной молодежью. Ее кумиром был студент И. Я. Павловский, квартировавший у мещанина Павла Чехова, отца будущего писателя. Юноши читали сочинения Белинского, Герцена, Чернышевского, Добролюбова, Писарева.

    Их идеи увлекли Пекарского. Он быстро усвоил революционные взгляды народников. Перебравшись в 1875 году в Чернигов, чтобы продолжить учебу, Эдуард уже и не помышляет оставить революционную деятельность. Волновали мечты о хорошей жизни для народа.

    Жажда деятельности искала выхода. И осенью 1877 г., поступив в Харьковский ветеринарный институт, он стал одним из инициаторов студенческих волнений. Начались аресты. Попав в поле зрения полиции, Э. К. Пекарский уехал в Тамбов, пытаясь скрыться от царских ищеек.

    В Княже-Богородицком волостном управлении Тамбовского уезда он сумел устроиться писарем под именем Ивана Кирилловича Пекарского. У опального студента появилась реальная возможность принести хоть какую-нибудь пользу крестьянам. Хорошо освоив делопроизводство, он решил ни одной бумаги не задерживать, все справки и паспорта выдавать мужикам без промедления. Вскоре по всей волости пошла слава про доброго писаря: мол, Иван Кириллович — человек толковый, всегда поможет, словом приласкает, в обиду не даст.

    Надо сказать, что у самого-то Ивана Кирилловича паспорта и не было. Пока у него никто не спрашивал документов, жилось спокойно. Но вдруг власти потребовали паспорт и у него самого. И вновь пришлось скрыться. Сперва Пекарский жил в Смоленской губернии, потом переехал в Москву. Здесь его и арестовали 24 декабря 1879 года.

    Лишь в январе 1881 года состоялся суд, который приговорил Пекарского к каторжным работам сроком на 15 лет. Местом ссылки определили далекую Якутию. В ноябре 1881 года его привезли в 1-й Игидейский наслег Ботурусского улуча (ныне Таттинский район Якутской АССР) — в 230 верстах к северо-востоку от Якутска в междуречье Татты и Алдана.

    Пекарского поместили в юрте. Местность была бедной, продукты дорогими. «А средств к жизни нет... — писал Э. К. Пекарский отцу. — И если бы не якуты, я должен был бы пропасть с голоду».

    Он учил их составлять официальные бумаги, вести судебные процессы, заступался за них перед наезжавшим начальством. Чтобы лучше объясняться с якутами, стал изучать их язык.

    В газете «Неделя» за 1885 год он прочитал сообщение, будто бы в якутском языке насчитывается три тысячи слов. К 1887 году исследователь собрал уже семь тысяч якутских слов, спустя одиннадцать лет — уже 20 тысяч. В 1899 году в Якутске вышел первый выпуск словаря, составленного Э. К. Пекарским.

    Знание быта и языка якутов побудило руководителей Нелькано-Аянской экспедиции 1903 года пригласить ученого-революционера к себе на работу. Ему предстояло вести подворную перепись эвенков Приаянского края, записывать сведения об их быте, одежде, питании, охоте.

    Э. К. Пекарский согласился. К месту сбора экспедиции он отплыл из Якутска на пароходе «Громов» 11 нюня. В пути изучал работы Майкова, Миддендорфа, Кривошапкина об эвенках, составлял разговорный словарник.

    Через две недели путешествий по Алдану и Мае остановился в маленьком, в шесть дворов, селении Нелькан. Отсюда отправился на оленях через Джугджур. Лишь более чем через месяц, 20 июля, встретился на берегу бухты Алдомы с эвенками. Проводник Пекарского Федор разъяснил им, зачем приехал к ним ученый, что его интересуют их рассказы о жизни.

    Приветливость и обходительность Э. К. Пекарского расположили местных жителей. Исследователь угостил эвенков табаком и чаем, попросив взамен личные вещи повседневного обихода для музея.

    Эвенки показывали исследователю свои пляски, способы ловля рыбы, рассказали об оленеводстве, охоте. Э. К. Пекарского восхитила честность эвенков. Он отмечал в дневнике: «По словам старика (Амосова), краж здесь не бывает. Случается, разве, что кто-нибудь возьмет одну-две юколы, за что не взыскивается — пускай ест».

    Доброе отношение Э. К. Пекарского оценили и взрослые, и дети. Исследователь записал 25 июля о своем отъезде из урасы (походного жилища) Софрона Винокурова: «Когда я прощался, вбежал в урасу маленький сынишка его и протянул ко мне для прощания обе ручонки, тогда как вчера заревел при моем приближении...».

    Исследователь побывал на реке Тэнмэй, на острове Уи, а 19 августа приехал в Аян. Отсюда он переправился на реку Аянку. Здесь-то и пришлось подниматься на высокий и крутой хребет Оемокит.

    Сделав все, что от него требовалось, Э. К. Пекарский расстался с экспедицией. С той поры прошло уже семьдесят лет. Может, сама по себе экспедиция и не оставила особенно глубокого следа Но тем не менее ее как исторический факт изучения русскими обширных российских просторов забывать нельзя. И особенно нам, дальневосточникам.

    Важна она и некоторыми научными особенностями. К примеру, метод подворной переписи эвенков, предпринятый в Нелькано-Аянской экспедиции Э. К. Пекарским, и поныне считается одним из наиболее рациональных в изучении хозяйства отдельных этнических групп. Сейчас он широко применяется советскими этнографами.

    Наблюдая жизнь малых пародов Севера, ученый-революционер задумывался о будущем, путях развития местного населения. Он не мог равнодушно смотреть на нищету, неграмотность, указывал, что здесь необходимо открыть школу, подумать о быте и культуре эвенков. Открыто осуждал местные власти за то, что они взимали с «бродячих» эвенков высокие налоги. Ученый предложил давать им льготы в сезон, когда в тайге мало зверя.

    В 1905 году по ходатайству Академии наук с Пекарского было снято ограничение в передвижении. Его пригласили в Петербург продолжить работу над словарем якутского языка. До 1910 года Э. К. Пекарский работал в этнографическом отделе Русского музея, а затем в Музее антропологии и этнографии при Академии наук. В 1907-1918 годах под его редакцией выходят три тома «Образцов народной литературы якутов» на якутском языке. В этих сборниках якутских легенд и сказаний говорится о жизни якутов в различные эпохи.

    За «Словарь» и «Образцы литературы» Э. К. Пекарский получил золотые медали Академии наук (1907 г.) и Русского географического общества (1912 г ).

    После революции ученый принимал участие в работе комиссии по изучению богатств Якутской АССР. Выходило академическое издание «Словаря якутского языка» Э. К. Пекарского с богатыми параллелями из родственных языков и подробным объяснением устаревших слов и явлений быта. Общественность высоко оценила этот труд. Газеты и журналы писали: «...создано не просто пособие по якутскому языку.., а настоящая энциклопедия всего уклада жизни якутского народа, его материальной и духовной культуры».

    Партийные и советские организации Ленинграда и Дальнего Востока направили в адрес ученого поздравительные телеграммы. Якутский ЦИК и Совет Народных Комиссаров назвал именем Э. К. Пекарского школу в Игидейцах (1926 год) — месте его первоначальной ссылки — и наградил его Почетной грамотой (1931 год). Ученого избрали почетным членом Якутского исследовательского исторического общества (1925 г.) и восточно-сибирского отдела Русского географического общества, членом-корреспондентом Академии наук СССР (1927 г.).

    В 1959 году «Словарь якутского языка» был переиздан. Он стал настольной книгой всех тех, кто изучает культуру якутского народа. Немалую пользу приносят и сегодня работы Э. Пекарского по изучению истории эвенков.

    В. Грицкевич,

    действительный член Географического общества СССР.

    /Тихоокеанская звезда. Хабаровск. № 103. 2 мая 1974. С. 4./

 

 

    В. Еремеев

                                                                ТРУДЫ И. ХУДЯКОВА

    Исключительное место в истории якутского народного творчества дореволюционного времени принадлежит русскому ученому-фольклористу Ивану Александровичу Худякову, который находился в Якутии в ссылке. Он был одним из крупных революционных деятелей 60-х годов прошлого вена. Худяков И. А. прожил короткую, но яркую и содержательную жизнь (1842-1876). О деятельности революционера и о судьбе его сочинений написано много [* Виленская Э. С. Худяков (Серия ЖЗЛ). М., изд. «Молодая гвардия», 1969, стр. 172-174 (См. Библиографию).]. Мы остановимся только на; некоторых фактах жизненного пути ученого-ссыльного.

    И. А. Худяков был сослан в Якутию в 1867 г. за участие в революционной борьбе («дело Д. В. Каракозова») и пробыл здесь почти восемь лет. Уместно отметить, что в Верхоянск И. А. Худяков прибыл уже будучи хорошо подготовленным, опытным специалистом-фольклористом. Несколько сборников по русскому фольклору издано было им еще в 1860-64 гг., а за сборник русских народных загадок Русское географическое общество присудило автору серебряную медаль. Еще больше было опубликовано И. А. Худяковым научно-популярных работ, причем часть их была изъята царскими чинами и запрещена.

    Через Иркутск и Якутск ссыльный был доставлен 7 апреля 1867 года в Верхоянск. И с этого времени началась новая трудная жизнь И. А. Худякова-изгнанника. Попав в пункт ссылки, русский ученый начал изучать язык местного населения, Занятия были усердными, и он, по словам свидетеля, «избегал встречаться с русскими, чтобы не говорить по-русски...» [* Белый Я. Три года в Верхоянске (воспоминание полит. ссыльного). «Каторга и ссылка», 1925, № 1 (14), стр. 212.]. Через год И. А. Худяков настолько овладел якутским языком, что к чужой помощи почти не прибегал.

    Видимо, в первое время ссыльный занимался составлением словарей: якутско-русского и русско-якутского. Об этом можно судить потому, что в 1867 году его труд — пятитысячный словарь первого типа — был представлен Верхоянским окружным исправником якутскому губернатору. Последний ходатайствовал перед краевым начальством о разрешении издать худяковский словарь, но безрезультатно. Нужно добавить еще, что автор упоминает о существовании другого вида словаря, т. е. русско-якутского. К сожалению, оба словаря не обнаружены до сих пор. Составление словарей служило ссыльному основой для изучения якутского языка и в то же время явилось подготовкой для плодотворной научной деятельности.

    Овладев якутским языком, Иван Александрович приступил к сбору материалов по местному фольклору и этнографии. Хорошо известно, что вся эта работа велась больным Худяковым в исключительно трудных условиях. Ему даже не разрешали отлучаться из самого Верхоянска.

    «Почти каждое сведение добыто нами, так сказать, с бою... многие сведения и сообщения еще не помещены по невозможности проверить их и по другим причинам» [* Худяков И. А. Краткое описание Верхоянского округа. М., «Наука» 1969, стр. 39.], писал сам автор в предисловии к своему труду. Содержание выделенного нами выражения ясно раскрывается при знакомстве с работой одного из исследователей жизни верхоянского ссыльного М. М. Клевенского: «Ко всем прочим невзгодам жизни Худякова в Верхоянске прибавлялось еще то, что у него по временам производили обыски с отобранием книг, писем, рукописей. Иногда, на правах конфискации, отбирали не только книги и рукописи, но и предметы обихода» [* М. М. Клевенский. И. А. Худяков — революционер и ученый. М., «Изд. Всесоюзного общества политкаторжан и сс.-поселенцев». 1929, стр. 117.].

    Находясь далеко от родины, от близких ему людей, товарищей, томясь в условиях сурового изгнания и не считаясь с трудностями, И. А. Худяков много работал. И его научная деятельность оказалась очень плодотворной, хотя в течение долгих лет оставалась неизвестной для широких масс.

    Собранные И. Худяковым фольклорные материалы включены в «Верхоянский сборник», который увидел свет лишь в 1890 году, т. е. через 14 лет после смерти составителя и через 22 года после его создания. Об истории сохранения рукописи данной работы И. А. Худякова имеется двусторонний рассказ, о чем пишет Э. С. Виленская: «... до Географического общества дошли слухи о существовании некой краеведческой рукописи Худякова, которая разыскивалась в 1880 году в архиве канцелярии генерал-губернатора Восточной Сибири, однако безуспешно. Через пять лет, в 1885 году, генерал-губернатор граф А. П. Игнатьев получил от исправника Балаганского округа Иркутской губернии Бубякина краеведческую рукопись неизвестного автора в сопровождении следующего письма: «На распоряжение вашего сиятельства имею честь представить составленные неизвестным лицом записки, переданные мне верхоянскою мещанкою Хресиею Гороховою, теперь умершею, 27-го марта 1885 г. Село Тулун» [* Э. С. Виленская. Худяков. Стр. 156. Автор здесь цитирует из предисловия «Верхоянского сборника» — В. Е.].

    Затем Э. С. Виленская приводит и другую передачу этого рассказа, ссылаясь на Белозерского. В рассказе Белозерского фигурирует исправник Бубашев, а не Бубякин. По предположению Э. С. Виленской, Бубашев забрал рукописи при обыске ссыльного и хотел нажиться на литературном наследии Худякова.

    «Один из местных чиновников, В. Л. Приклонский, — рассказывает далее Белозерский, — особенно усердствовал за интересы исправника и сетовал купить у него рукопись за 300 руб., предостерегая, что в противном случае Бубашев ее сожжет. Употребили, однако, другой прием — уговорили «покровителя» отдела, бывшего в то время иркутским генерал-губернатором, графа А. П. Игнатьева, написать исправнику письмо. Последнее, разумеется, достигло цели, и рукопись была «пожертвована» отделу» [* Э. С. Виленская. Указ. соч. стр. 157. «См. также: Белозерский (А. В. Андрианов). Иван Александрович Худяков. — «Сибирская мысль», 1907, № 180 (от 4 апреля).].

    Как бы то ни было, худяковская рукопись, попавшая в Восточно-Сибирский отдел географического общества, частично издана была в Иркутске в 1890 году. В первое издание якутские тексты рукописи не были помещены, а напечатан только их русский перевод и то некачественно. По вине редакции были допущены ошибочные исправления в текстах, на что указывал Э. К. Пекарский [* Э. К. Пекарский. Заметки по поводу редакции «Верхоянского сборника» И. А. Худякова. — «Известия БСОРГО», 1895, т. XXVI №4-5, стр. 197-205.]].

    «Верхоянский сборник» содержит в себе записи текстов произведений устного народного творчества якутов, а также местных русских. В него включены пословицы, загадки, песни, сказки и олонхо (героический эпос якутов) «Хаан Дьаргыстай» в трех частях и др. Нам хочется отметить, что в сборнике из якутских народных сказок помещены: «Чаркый уонна Барыллыа» (Чирок и Беркут), «Көтөр кынаттаахтар» (Летящие крылатые), «Чыычаах уонна Моҕус» (Пташка и Едун) и другие. Варианты популярных якутских сказок «Биэс ынахтаах Бэйбэрикээн эммэхсин» (Низенькая старушка с пятью коровами) и «Үчүгэй Үдьүйэн» (Хороший Юджиянь) в записи И. Д. Худякова относятся к волшебным. Об олонхо, записанных верхоянским ссыльным, сообщал И. В. Пухов в своей работе (4) [* Э. К. Пекарский. Якутская сказка. — В сборнике «Сергею Федоровичу Ольденбургу», л. 1934, стр. 422.], чего мы не хотели повторить здесь. Особо важно подчеркнуть, что И. А. Худяков первым открыл дорогу в изучении якутских народных сказок.

    Таким образом, в целом «Верхоянский сборник», составленный Худяковым в годы ссылки, впервые показал содержательность, сложных и занимательных сюжетов эпических произведений якутского народа, в том числе и народных сказок, достоверно раскрыл богатство изобразительных средств и приемов якутского языка, которые считались устаревшими. Благодаря упорному труду известного русского фольклориста, ученого-ссыльного И. А. Худякова, специалисты и образованные люди России познакомились с лучшими образцами устного творчества якутов. Возбудивший у русских читателей большой интерес к неизвестному до того времени якутскому фольклору, «Верхоянский сборник» впоследствии получил высокую оценку специалистов.

    «Наиболее обширным собранием является сборник Худякова, — писал Э. К. Пекарский. — Перевод Худякова — точный, близкий к тексту, выразительный. Человек с большой фольклорной подготовкой, Худяков смог при переводе на русский язык подобрать соответствующие слова и выражения» (4) [* Э. К. Пекарский. Якутская сказка. — В сборнике «Сергею Федоровичу Ольденбургу», л. 1934, стр. 422.].

    Якутский подлинник «Верхоянского сборника» выпущен в 1913 и 1918 гг. под редакцией Э. К. Пекарского в «Образцах народной литературы якутов».

    Русские тексты «Верхоянского сборника» в исправленном виде не изданы до настоящего времени, хотя вторичная редакция давно произведена Э. К. Пекарским по поручению издательства «Всемирная литература». «Верхоянский сборник» становится библиографической редкостью, и в будущем надо думать о том, чтобы указанный труд И. А. Худякова издать в том виде, в каком хотел его увидеть сам составитель, т. е. якутские оригиналы напечатать параллельно с переводом на русский. Желательно было бы при этом выпустить тексты на современном якутском алфавите.

    А рукопись «Краткое описание Верхоянского округа», считавшаяся в течение долгих лет потерянной, обнаружена только в последние годы. Данная этнографическая работа, написанная И. А. Худяковым сто с лишним лет назад, в тяжелые годы изгнания, прошла поистине легендарный путь, о чем подробно писала Э. С. Виленская [* Э. С. Виленская. Указ. соч. стр. 158-160.]. Рукопись И. А. Худякова, обнаруженная в советское время и подготовленная к печати сотрудниками Пушкинского дома членом-корреспондентом Академии наук СССР В. Г. Базановым и О. Б. Алексеевой совместно с якутскими специалистами, сотрудниками Института языка, литературы и истории Якутского филиала СО АН СССР Г. У. Эргисом, Н. В. Емельяновым и П. Е. Ефремовым, стала всеобщим научным достоянием. Книга выпущена издательством «Наука» в 1969 году.

    Данная работа И. Худякова состоит из краткого предисловия, 16 глав и 4-х дополнений.

    Исследователь дает физико-географическую характеристику Верхоянского округа, описывает его растительный и животный мир. Впервые рассматривается культура русских старожилов округа: имеются сведения о представителях малочисленных народностей Якутии, живущих в Верхоянье. Далее он последовательно описывает обычаи общежития, свадебные обряды, игры, занятия, обычаи на промыслах, верование...

    Труды русского ученого — фольклориста И. А. Худякова через длительный срок нашли своих благодарных читателей. Научная ценность худяковских трудов непреходяща. Верхоянский ссыльный открыл яркую страницу якутской фольклористики дореволюционного времени.

    /Полярная звезда. № 2. Якутск. 1974. С. 133-135./

 

 

    В. Пинигин

    И. Федосеев

                                                БОЛЬШОЙ ДРУГ ПОЛИТССЫЛЬНЫХ

    У нас, в Якутии, хорошо известно имя П. Н. Сокольникова, первого врача-якута, связавшего жизнь свою с интересами политссыльных.

    Детские годы Прони Сокольникова прошли в Ботурусском улусе. С самого детства политссыльные стали его наставниками и верными друзьями. Они подготовили юношу к поступлению в университет. Преодолев большие материальные и моральные затруднения, осенью 1898 г. П. Сокольников успешно окончил медицинский факультет Московского университета и приказом Якутского губернатора Скрипицына от 16 декабря 1898 г. за № 14 был назначен врачом IV медицинского участка Якутского округа. [* ЦГА ЯАССР, ф. 58, оп. 19, д. 141, л. 11.]

    С первых шагов трудовой деятельности Прокопий Нестерович попал под неослабное наблюдение охранки. По пути из Москвы на родину молодой врач, по предложению Л. Н. Толстого, сопровождал семьи духоборов. О трудностях в пути и самоотверженной помощи врача семьям духоборов подробно описывается в его путевых заметках.

    В Министерство Внутренних дел в Петербурге поступило донесение о его политической неблагонадежности: в секретном письме департамента полиции МВД Иркутскому Военному генерал-губернатору от 26 февраля 1900 г. за № 420 говорилось, «Министерством внутренних дел получены сведения, что проживающий в г. Якутске врач Прокопий Нестерович Сокольников служит посредником в передаче ссыльным духоборам высылаемых в пользу их денежных пожертвований...» [* Государственный архив Иркутской области, ф. 25, оп. 10, д. 94, л. 104. В дальнейшем — ГАИО.]

    По приезде Сокольникова на родину возобновились его связи с политическими ссыльными. Особенно он сблизился с бывшим политссыльным Д. И. Бартеневым. Прокопий Нестерович помогал фельдшеру Бартеневу в лечебной практике. Он поддерживал дружеские отношения с Э. К. Пекарским, В. М. Ионовым, Эренбургом и другими ссыльными. По воспоминаниям почетного академика Э. К. Пекарского, врач П. Сокольников в 1900 г., в целях приобщения населения к русской грамоте, обратился к нему с предложением создать якутско-русский словарь, он просил Пекарского взяться за эту работу, сам деятельно участвовал не только в сборе средств, но и предложил свою рукопись. «Некоторые якутские термины по медицине и анатомии». Впоследствии, когда в связи с выездом Эдуарда Карловича в центр затянулось издание «Краткого русско-якутского словаря», врач Сокольников добился специального приема у губернатора и ходатайствовал об этом издании. [* Э. К. Пекарский. Краткий русско-якутский словарь. Якутск, 1905, Предисловие. Архив АН СССР г. Ленинград, ф. 202, оп. 1, д. 127, л. 33: Там же, ф. 202, оп. 2, д. 183, лл. 39, 54.]

    Несколько раз приходилось П. Сокольникову временно занимать должность областного медицинского инспектора. С политссыльными он дружил и в Якутске. Для убедительности обратимся к подлинным документам.

    Якутский вице-губернатор Миллер 15 марта 1901 года написал Иркутскому Военному генерал-губернатору г. Горемыкину обстоятельную докладную записку «О несоответственном положении государственных ссыльных среди якутского общества [* ГАИО, ф. 25, оп. 3, д. 377, л. 1.]. Вице-губернатор докладывал, что политссыльные пользуются в местном обществе и, в особенности, «...среди некоторых чинов судебного ведомства и врачей...» большим сочувствием, это «...объясняется неудачным подбором лиц этих ведомств». «Все эти лица,— говорится в докладной,— принимают и посещают поднадзорных не по каким-либо случайным надобностям, а ввиду сочувствия к их убеждениям». Миллер продолжает: «... На квартире Катин-Ярцева, где живет еще бывший поднадзорный Пекарский, кроме политссыльных, как я слышал, бывают воспитанники духовной семинарии и реального училища, а также мировой судья Афанасьев... врач Сокольников (якут) и некоторые лица местного общества. На собрании этих, ...молодежи внушаются противоправительственные идеи, говорится о тягости налогов, чиновников называют дармоедами, живущими за счет народа». [* ГАИО, ф. 25, оп. 3, д. 377, л. 5.]

    [С. 93-94.]

    ...Прокопий Нестерович Сокольников до конца своих дней - он умер в декабре 1917 г. – с энтузиазмом работал для народа.

    [С. 98.]